Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров

Yet let me not be misapprehended (и все же не дайте мне быть неправильно понятым = не хочу…; to let – давать, позволять; to misapprehend – неправильно понимать). The undue, earnest, and morbid attention thus excited by objects in their own nature frivolous (недолжное, серьезное и болезненное внимание, таким образом возбуждаемое предметами, по своей природе пустячными), must not be confounded in character with that ruminating propensity common to all mankind (не должно быть спутано по /своим/ свойствам с той склонностью к размышлениям, общей для всего человечества; propensity – склонность; to ruminate – размышлять), and more especially indulged in by persons of ardent imagination (и которой особенно предаются люди с пылким воображением;

to indulge in smth – предаваться чему-либо). It was not even, as might be at first supposed, an extreme condition (это не было даже, как может быть сперва предположено, крайним состоянием), or exaggeration of such propensity (или преувеличением такой склонности), but primarily and essentially distinct and different (но изначально и по существу отдельное и отличное /явление/).

Yet let me not be misapprehended. The undue, earnest, and morbid attention thus excited by objects in their own nature frivolous, must not be confounded in character with that ruminating propensity common to all mankind, and more especially indulged in by persons of ardent imagination. It was not even, as might be at first supposed, an extreme condition, or exaggeration of such propensity, but primarily and essentially distinct and different.

In the one instance (в одном = первом случае), the dreamer, or enthusiast, being interested by an object usually not frivolous (мечтатель или энтузиаст, будучи заинтересован предметом, обычно не пустячным)

, imperceptibly loses sight of this object in a wilderness of deductions and suggestions issuing therefrom (незаметно теряет вид этого предмета = теряет этот предмет из вида в дебрях умозаключений и предположений, исходящих из него), until, at the conclusion of a day dream often replete with luxury (пока, при завершении мечты, часто исполненной наслаждения), he finds the incitamentum

, or first cause of his musings, entirely vanished and forgotten (он не находит incitamentum, или первопричину своих размышлений, совершенно исчезнувшей и забытой; to forget – забывать).

In the one instance, the dreamer, or enthusiast, being interested by an object usually not frivolous, imperceptibly loses sight of this object in a wilderness of deductions and suggestions issuing therefrom, until, at the conclusion of a day dream often replete with luxury, he finds the incitamentum, or first cause of his musings, entirely vanished and forgotten.