Анна Керн. Муза А.С. Пушкина

Скорее всего, Анна Петровна об этом не знала. Но возможно, если бы и знала, это ничего бы не изменило. Во-первых, она отлично понимала, что Натали ревнует мужа ко всем его многочисленным прежним увлечениям, и подобный тон мог быть продиктован желанием поэта успокоить подозрения жены насчет Керн. А во-вторых, Анна Петровна действительно была на редкость «безобидна», то есть доброжелательна, отходчива и незлопамятна. Конечно, в первую минуту она «подосадовала» на записку, разорвала ее и больше не переписывалась с Пушкиным. Но очень скоро простила его и на всю жизнь сохранила о нем память как о добром друге, который однажды заверил ее: «Будьте покойны и довольны и верьте моей преданности».

В 1836 г. единственная из оставшихся в живых детей Анны Петровны – старшая дочь Екатерина, крестница Александра I – окончила Смольный институт и получила от имени его царственного брата Николая Павловича «за службу отца, на приданое» 10 тысяч рублей. Анна хотела забрать дочь к себе, но Ермолай Федорович, служивший в то время комендантом Смоленска, не позволил этого, увез Екатерину к себе и снова отказал Анне Петровне в средствах. Тогда та решилась на отчаянный шаг и 10 августа 1836 г. написала письмо императору Николаю I.

«Августейший Монарх, Всемилостивейший Государь! – писала А. П. Керн. – Отчаяние, безнадежное состояние и жесточайшая нужда повергают меня к стопам Вашего Императорского Величества. Кроме Вас, Государь, мне некому помочь! Совершенное разорение отца моего… равно отказ мужа моего генерал-лейтенанта Керна давать мне законное содержание лишают меня всех средств к существованию. Я уже покушалась работою поддерживать горестную жизнь, но силы мне изменили, болезнь истощила остальные средства, и мне остается одна надежда – милосердное воззрение Вашего Императорского Величества на мои страдания. Я не расточила своего достояния; это внушает мне смелость воззвать к милосердию Вашего Императорского Величества. Вы ли не будете снисходительны к дочернему усердию, через которое я ввержена в нищету…»

Анне Петровне повезло. Монарх не только ознакомился с ее прошением, но и стал разбираться в этом деле и указал Керну на обязанность мужа содержать жену, как бы ни складывались семейные отношения. Генерал пытался протестовать, публично заявив, что жена «бросила его, разорила долгами[68], предалась блудной жизни и увлеклась совершенно преступными страстями своими». Но его возражения были отвергнуты. По распоряжению свыше Анна Петровна получила единовременную компенсацию в две тысячи рублей, а ее супруг – приказ впредь снабжать жену средствами к существованию.

С тех пор А. П. Керн, как она сама говорит об этом в своих мемуарах, «вела жизнь довольно уединенную и по вкусу, и по средствам своим», изредка встречаясь с друзьями или родственниками, проводя время за чтением и посещением Академии художеств. А через полгода в ее жизни случилась еще одна потеря. 27 января 1837 г. А. С. Пушкин был смертельно ранен на дуэли Дантесом и через день скончался. Но это было уже после того, как в жизни Анны Петровны произошла еще одна, очень важная, перемена.

Как дай вам Бог любимой быть другим

Когда наблюдаешь за жизнью Анны Петровны Керн, невольно приходишь к выводу, что судьба то и дело играла ею, точно теннисным мячиком, бросая из одной крайности в другую. После всех выпавших на ее долю мытарств и страданий, она вдруг снова обрела счастье. Очень непростое счастье, очень неоднозначное… Но именно то, к которому стремилась всю свою жизнь.

Ее избранником вновь оказался человек по имени Александр. Удивительная причуда судьбы! Значимых мужчин в жизни Анны Петровны было немало, любила или, по крайней мере, влюблялась она часто, но самую существенную роль в ее жизни сыграли те, кто носил одинаковые имена: император Александр I, великий поэт Александр Пушкин и… скромный чиновник Александр Васильевич Марков-Виноградский, ставший ее вторым мужем, верным спутником долгих и трудных, но счастливых 40 лет, которые они провели вместе.

Впрочем, в то время, когда они сошлись, Александром Васильевичем Маркова-Виноградского еще никто не называл. Он звался просто Сашей и был 16-летним учеником кадетского корпуса. Его родители, небогатые и незнатные провинциальные дворяне, состояли с Анной Петровной в родстве: мать Саши в девичестве носила фамилию Полторацкая и приходилась героине этой истории двоюродной тетей. Отец Александра был военным, дослужился с низших чинов до полковника и настаивал на том, чтобы его единственный сын также был отдан на военную службу. То, что Саша не имел к этому ни способностей, ни склонностей, никого не остановило. Мальчика на несколько лет отдали на воспитание тетке Феодосии Полторацкой[69], считавшейся в семье «образованною и способною учить других», после чего в 13 лет привезли в Петербург и определили в 1-й Кадетский корпус.