Анна. Роман в стихах

     забыв про Совесть, не внимаю Праву.                         

     Чем вор крупней, тем крепче властные эгиды                  

     и безопасней меч подкупленной Фемиды.                       

     Но Божий Суд грядёт. Да и земные власти                     

     в невнятной логике своих сумбурных дел                      

     вдруг обращают взоры на конкретный беспредел                

     и рвут чужую собственность на части.                        

     И вот один из тех, кто круче Монте Кристо,                  

     сажается в узилище на срок.                                 

     Его друзья -- чиновники, политики, министры                 

     молчат, упорно повторяя свой урок,                          

     несущий Родине одни лишь униженья,                          

     а их сокровищам земным -- преумноженье.                     

     6                                                           

     Серёжина звезда скатилась с небосвода.                      

     Или его покинул хитрый Сатана,                              

     или друзья -- миллионерская шпана --                        

     решили, что ему годится несвобода.                          

     Пять дней назад он был в Кремле на бале.                    

     Все пацаны -- сенаторы, министры и банкиры                  

     вели базар за харчем и за киром.                            

     И прокуроры притворились, что не знали.                     

     Но Анна осенью его предупреждала                            

     "Живёшь ты, папа, грубо, без опаски.                       

     И людям горя ты принёс не мало.                             

     Я вижу автоматы, камуфляж и маски".                        

     Он вздрогнул, покривился, не сказал ни слова.               

     Она его оставила в покое,                                   

     поскольку в сердце было у неё другое --                     

     одна любовь. Всё остальное скучно и не ново.                

     Она могла бы оказать ему вниманье,                          

     когда бы знала, что готов он к пониманью.                   

     7                                                           

     Его засунули в темницу за сугубые деянья,                   

     что принесли ему чрезмерные богатства,                      

     но спас российский принцип адвокатства --                   

     все преступленья богачей -- без воздаянья.                  

     И вот Серёжа, похудевший в заточенье кратком,               

     вернулся в мир соблазнов и пороков.                         

     Принципиальных не извлёк уроков                             

     и жить по старым продолжал порядкам.                        

     Но третьи лица, не желавшие грядущего суда,                 

     как стало модно в нашем государстве,                        

     поднаторев в расстрельных дел коварстве,                    

     сарматский суд над ним свершили без труда.                  

     А снайпер Копылов -- майор, отец семейства,                 

     пятнадцать тысяч евро передал жене и детям --               

     зарплату под расчёт на этом белом свете,                    

     и через пару дней пал жертвою такого же злодейства.         

     Трудись, копи, чтоб сохранить свой кров от бед,             

     но труд неправедный есть суета сует.                        

     8                                                           

     Майор Степан Федосыч Копылов,                               

     знаток оптических прицелов и стволов,                       

     полгода прихватил в Афганистане,                            

     где паче Библии нашёл кураж в Коране,                       

     затем до девяностых просто пил.                             

     И на его глазах Империя распалась.                          

     Таким, как он, в ней места не осталось.                     

     Эстонский друг его в Молдавию сманил.                       

     Они стреляли там по русским приднестровцам,                 

     носили свастику на левом рукаве,                            

     крестьянских кур предпочитали овцам                         

     и не держали много мыслей в голове,                         

     и силой брали многих и девиц, и баб.                        

     Но на одной застрял он молдаванке,                          

     поскольку братья ему так натюкали по банке,                 

     что стал он ей и муж, и господин, и раб.                    

     Будь ты хоть трижды и вальяжен, и хорош --                  

     отдашь свою свободу ни за грош.                             

     9                                                           

     По старым связям переехал он в столицу,                     

     где семерым чиновникам путь грешный сократил.               

     Заказчик как-то предложил ему тротил.                       

     Но он эстет. Любил в оптическом прицеле видеть лица.        

     Он настрелял сначала на квартиру в месте модном,            

     где молдаванку задушил верёвкой.                            

     Потом шныряя по крутым бомондам,                            

     сошёлся с респектабельной воровкой.                         

     Они друг друга уважали, почитали так сугубо,                

     что быстро в загсе им влепили штамп.                        

     Впервые он, на ком-то лёжа, вёл себя не грубо --            

     Степан Федосыч на Элеоноре Штамм.                           

     Элеонора в эротическом безумии мычала                       

     и так крутила задом энергично,                              

     что Копылов краснел. Ему казалось это неприличным.          

     Потом привык. А так стеснялся всё сначала.                  

     Да, жребий негодяев непригляден, грязен, труден,            

     хотя в постели иногда они ведут себя, как люди.             

     10                                                          

     Она была очаровательна -- Элеонора Штамм.                   

     Их принимали в самом высшем свете,                          

     который часто находился по газете.                          

     Не раз они бывали в опере-балете.                           

     Она была кумиром многих и господ и дам.                     

     Их приглашали губернаторы, министры.                        

     В расчётный час хозяин провожал её до туалета.              

     Она с ним там проделывала Это                               

     и возвращалась весело одна и быстро.                        

     Хозяин, обалдев от ловких ласк и неожиданных приёмов,       

     впадал в прострацию студенческих любовных лет.              

     Потом он много пил, съедал двойной обед                     

     и Стёпу с Эллой на ночь оставлял в своих хоромах.           

     А Копылов, подсыпав кое-что чужой жене в бокал,             

     с ней флиртовал и строил комплименты.                       

     Хотя случались и опасные моменты,                           

     и кто-то из хозяев что-то смутно понимал.                   

     И знали все, что он стрелок, она воровка.                   

     Но оба -- хай сосаети -- их выгонять неловко.               

     11                                                          

     Муж государственный с похмельною женой                      

     вставали с головною болью в три часа примерно,              

     не зная, что обчищены, но в меру и не скверно.              

     Впоследствии потери восполнялись все казной.                

     И часто Копылов являлся к жертве накануне                   

     взглянуть поближе в ожидавший пулю лоб.                     

     В нём зарождался садистический микроб,                      

     который он уже не мог запрятать втуне.                      

     И не всегда Элеоноре удавались соблазненья.                 

     Порой жена хозяина была красива и юна.                      

     Тогда по вешалкам, комодам, сейфам и по всем углам она      

     шмонала, чтобы не терять своё уменье.                       

     И час настал. Они наскучили бомонду.                        

     Тем более и снайперов у нас хоть пруд пруди.                

     Он Лубецкого порешил. С ним рассчитались за труды.          

     А через пару дней он сам был взорван в новой "Хонде".     

     Остались сын и дочь, ещё вдова Элеонора.                    

     Как видим мы -- уже не полная контора.                      

     12                                                          

     Да, кстати, дети Штамм взялись не от майора Копылова.       

     Покойный их отец -- министр вокзальных ресторанов           

     присвоил мало -- триста миллионов, умер рано                

     от мышьяка в пыталовской столовой,