Аномальные приключения

«Как положено». Кем, куда, на кого и в каком количестве, объяснить внятно суженому никогда не удавалось. Всегда мешали обстоятельства, заканчивался словарный запас, терпение или нервы. «Положено» и все тут. Посуда должна мыться сразу, после еды. Пол – каждый день. Унитаз обязан сверкать. Все должно сиять и быть натертым до блеска. А пыль, вообще не имеет права существовать в жилище людей. Парировать убийственный аргумент «люди умываются каждый день, значит и квартиру нужно мыть ежедневно» было нечем. Правда ведь, умываются.

И действительно, пыль белесой паутинкой покрывала мебель уже к вечеру, пол марался ежедневно, стряпня съедалась, а невесть откуда появлявшаяся грязная посуда наталкивала на мысль, что ест в доме кто-то безостановочно.

Амалия вздохнула, закрыла дверь, за все еще ворчащим благоверным, и отправилась в спальню.

Когда тебе пятнадцать-двадцать – нравятся мачо и бесшабашные «перекати-поле». Они крутые, авторитетные, «свои» в компаниях, классно лабают на гитаре и ничего не боятся. Как взрослые, курят и выпивают. С ними не страшно гулять допоздна и приятно показаться подружкам. К тридцати приоритеты меняются. Начинаешь понимать, что крутой парень, вовсе не крут со своим пивом и гулянками. Обращаешь внимание на спокойных, умных, интеллигентных «ботаников», в надежде, что они ценят домашний уют и заботу. Понимаешь, что в финансовом смысле они более надежны и перспективны. И дело даже не в меркантильности. Просто так задумано природой, что самка стремится выбрать того, кто сможет обеспечить и защитить потомство, создать наилучшие условия. Такова жизнь. Но случаются и осечки.

Субботнее утро подкатывало к одиннадцати часам

– Вот так и знала, что последние две кружки чая на ночь были лишними, – сказала она, глядя в огромное зеркало.

Отражение показывало невысокую женщину лет двадцати с небольшим. Опухшие от сна и ночных слез глаза оглядывали себя без особого интереса. Да и что нового можно увидеть в зеркале утром? Вот если бы за ночь отрасли оленьи рога или большие уши, было бы чему удивиться. Впрочем, Амалия уже не могла поручиться, что «рогов» у нее нет, а уши, по ее мнению, были и так больше среднего.

– А вот и целлюлит, – констатировала девушка, глядя на свои слегка округлившиеся бедра, а потом окинула взглядом довольно длинные стройные ноги и хмыкнула. Грудь, с ее точки зрения, тоже не выдерживала никакой критики.

Находясь большую часть времени в гордом одиночестве, девушка частенько вела беседы сама с собой, рассуждая вслух.

– Ну просто неописуемая красота, – проворчало отражение. – Кожа бледная, под глазами круги нежного сиреневого цвета. Пожалуй, будут гармонировать с джинсами, – машинально отметила Амалия и протянула руку за расческой.

В конце концов, закончив «прихорашиваться» и решив, что любоваться уже, в общем-то, нечем – отправилась назад в кухню.

Взору предстал стол с прорезанной клеенкой и распахнутая дверца холодильника «Бирюса» позапрошлого поколения.

– Это, парень, у тебя облом вышел, – изрекла Амалия с каким-то злорадным удовольствием, глядя на пустые полки.

Слова были адресованы крупному кобелю афганской борзой.

– Продуктов-то нет. Даже повесившуюся мышь, и то вынули из петли и забрали заботливые родственники.

Пес смотрел на хозяйку с сарказмом и усмешкой. Мол, я так просто открыл, посмотреть, не появилось ли чего нового за последние сутки, чтоб квалификацию не терять. А квалификация, надо сказать, у него была знатная. Подобный пинцету, длинный нос Джона открывал любую дверцу шкафа и сдвигал стекла в серванте.

– И что теперь делать с холодильником? Разморозить окончательно или закрыть и пусть так стоит? И даже хорошо, что он пустой был, – философски заметила она, – а то бы ты меня без еды оставил. Выдрать тебя, поганца, да все равно впрок не пойдет. Старого пса новым штукам не выучишь.

Возраст пса был неизвестен. Достался он Амалии в наследство от первого мужа, уже взрослым. Супруг собирался поселить собаку у себя на работе, в столовой. Но почему-то так и не забрал, и Джон остался дома. А вот муж, перебрался в свою любимую столовую на постоянное жительство.

– Еще бы! – говорила тогда зареванной Амалии единственная подруга детства, Машка. – Твой Бондарев, с его представлениями о свободе, поди тоже сейчас где-нибудь в помойке роется. Не для него, видите ли, семейная жизнь-рутина, свободы ему надо! А о чем он думал, когда женился на тебе, интересно? – разорялась подруга.

Амалия слушала ее съежившись в углу дивана и утирала платочком распухший нос.

– И не вздумай реветь! Не реви, я тебе говорю! И пошел он, урод, на хрен! Нет, ну что ты ревешь, скажи мне, неужели ты не понимаешь, как тебе повезло, что он свалил?

В последствии Амалия не раз имела возможность убедиться в правоте своей мудрой подруги. Ничего хорошего из этого брака все равно не вышло бы. Не иначе как бог отвел от такого мужа. Как сложилась судьба, теперь уже бывшего, супруга после развода, было неизвестно, а выяснять желания не возникало.