Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Может быть, я ошибаюсь, но мы не знаем ни одной монографической книжной коллекции, которая была бы посвящена русской науке. Да, были А. И. Маркушевич и Г. А. Абакумов, которые хорошо понимали в европейских научных изданиях и старались их подбирать; но их интерес касался именно иноязычных первоизданий. Собственное наше с коллегой собрание, посвященное русской науке, которое вошло отдельным разделом в наш «Музей книги», является лишь подступом к подобной масштабной коллекции, хотя бы и состоит в значительной мере из совершенно исключительных по своей редкости и коллекционной значимости предметов. Здесь нужно отметить, что единственным знакомым нам антикваром, кто интересовался темой русской науки и которому мы благодарны за пример и помощь, до конца своих дней оставался М. М. Климов. И лишь по слухам знаем, что сохраняется в частных руках превосходная коллекция изданий Лобачевского.

При этом существует отдельный пласт книжных дилеров, которым знакома аббревиатура PMM. Она расшифровывается, если подумать некоторое время, не как «пистолет Макарова по-английски», а как сокращение важнейшего в мире западной антикварной книги справочника «Printing and the Mind of Man». То есть многим деятелям рынка неплохо известны те издания, которые являются фундаментом мировой научной мысли. Но известность эта уж совсем однонаправленная: осведомленность в ценах, которые формирует западный рынок на книги из этого списка, в особенности основополагающие труды Коперника, Кеплера, Галилея, Ньютона и равновеликих, способствует не развитию собирательства, а кражам этих книг из государственных собраний.

«Алгебра» Н. И. Лобачевского с его автографом (1834)

Рынок русской научной книги, говоря о первых публикациях выдающихся открытий или об итоговых работах гениев русской науки, весь также имеет четкую ориентацию на внешний рынок, на который, опять же, многие русские книги вовсе не должны были бы попадать, имея на своем пути государственную границу. Но «вода дырочку найдет», и мы видим, как находчивые антиквары фигурируют в уголовной хронике.

В особенности нужно упомянуть тут о Н. И. Лобачевском. Как при жизни великого геометра считали умелым администратором, но крутили у виска, когда тот начинал говорить о неевклидовой геометрии, так и после смерти, когда к ученому пришла мировая слава, труды его претерпевают страшные муки. Отдельные издания его сочинений, которые печатались по заказу Лобачевского в виде отдельных оттисков, дошли до нас в совсем малом числе экземпляров, подчас хорошо охраняемых, а вот «Казанский вестник» или «Ученые записки Императорского Казанского университета», где он печатал свои творения – имели больший (хотя и совсем несопоставимый со столичными научными журналами) тираж, а потому страдают до сих пор. За неимением на рынке отдельных оттисков основополагающих работ Лобачевского щупальца книжных мародеров не просто протянулись, а уже уничтожили большинство томов указанных журналов с публикациями Лобачевского в государственных библиотеках. О том, как путем вырезок формируется якобы «отдельный оттиск», рассказ чуть ниже. Пока же – скажем о результатах такой деятельности в связи с публикациями Лобачевского.

Первое издание таблицы Д. И. Менделеева (1869)

«О началах геометрии» Лобачевского, но не оттиск, а именно собранные вместе вырезки из «Казанского вестника» (1829–1830) с титульными листами номеров журналов просто-таки триумфально шествуют по миру. И каждый раз, когда такой «комплект» появляется на свет, я мысленно скорблю о том, кто стал «донором», – о кастрированном неизвестными лицами комплекте журнала. В 1998 году на Christie’s комплект таких вырезок был продан за 387,5 тысяч долларов (причем на двух журнальных титульных листах даже стояли старые штампы Библиотеки Академии наук, что было указано в аукционном каталоге); другой – в 2006‐м был оценен на Sotheby’s в 200–250 тысяч фунтов, третий – в 2010‐м продан на Christie’s за 134,5 тысячи долларов. Или же вырезка статьи «Воображаемая геометрия» из «Ученых записок Казанского университета» – в 2019 году она была продана на аукционе Christie’s за 150 тысяч фунтов.