Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Обложка и титульный лист первого издания поэмы А. С. Пушкина «Цыганы» (1827)

Усугубляет картину то, что далеко не всегда коллекционер приобретает фальсификат у его изготовителя: эти случаи, вероятно, тоже бывают, но сложнее, когда такой предмет уже пущен в оборот, куплен – продан, и тогда страдают все, кто к нему прикасается. Купивший может сбыть его с рук дальше, даже не ведая о том, что он торгует фальсификатом, а может и оставить себе, и уже его наследники, распродавая имущество, столкнутся с неприятностью.

Бывает и так, что нет никакого фальсификата: положим, в экземпляре имеется какая-либо реставрация, выполненная хорошо или очень хорошо. Категории эти обычно оцениваются исходя из того, насколько реставрационное вмешательство заметно глазу; то есть если реставрация выполнена именно так, как мы сказали, на первый взгляд она не должна быть заметна. Это касается и профессионального восполнения недостающих страниц и иллюстраций. Конечно, опытный глаз должен распознать последнее, но не каждый глаз является наработанным и не каждый будет пристрастно разглядывать каждую страницу, если к тому нет особенного повода. Подытожим: собиратель купил себе в собрание ценную книгу, где пара страниц была умело восстановлена; обычно такие покупки делаются в тех случаях, когда книга или столь редка, что полный экземпляр недостижим, или же разница в цене такова, что собиратель предпочел купить дешевле реставрированный экземпляр. Вариантов множество. Но всегда случится, что когда-нибудь неподготовленный покупатель или антиквар возьмет книгу в руки и, ничего не заподозрив, передаст ее далее по антикварно-пищевой цепочке. Так будет до того момента, пока кто-то не распознает реставрацию, а может, не распознает никогда.

В чем же тут риски? А риски в том, что если нечто такое (фальсификат, умелая реставрация) распознается не сразу, а по прошествии времени, то сложно предъявить кому-либо претензии. Либо по истечении сроков (через два или три года отечественные аукционные дома на законном основании не принимают претензий), либо по невозможности найти того, кто тебе такой «подарок» обеспечил.

Но и здесь, когда речь о покупке, совершенной ранее, если это дефект, а не полная фальсификация, у продавца существует способ засунуть голову в песок. Он может сказать, что замена или отсутствие страницы/иллюстрации произошли не до того, как ваша сделка совершилась, а уже впоследствии. Иными словами, косвенно обвинит вас в том, что именно вы сами что-то подменили или вырвали из книги, а теперь решили покупку вернуть. Учитывая совершенно отвратительные привычки многих «библиофилов», такое не только теоретически возможно, но и реально. То есть «отыграть» покупку назад много кто порой желает, а потому и пользуется способами, небезупречными с моральной точки зрения.

Бывает, что просто нет понимания, кто виноват. Ситуация из нашей жизни. Некогда мы наконец смогли «укомплектовать» свой экземпляр первой книги Пушкина – «Руслана и Людмилы» 1820 года. В конце 1990‐х годов, когда мы уже несколько экземпляров этой редкой книги продали, задумались о том, что пора бы уже оставить очередной в своей коллекции, а то есть риск остаться с таким транжирством и без этой важной книги. В последнем нами тогда «остановленном», хотя и с гравюрой, экземпляре отсутствовали пара страниц в середине (что, вообще говоря, бывает с этим изданием нередко); и, вот когда мы купили еще один дефектный экземпляр, лет уже через пятнадцать, то руками опытного реставратора переставили оттуда нужные страницы, тем самым окончив многолетние поиски.

Остался нам в наследство от этой манипуляции «донор», довольно уставший, но все-таки первый «Руслан», который реставратор дополнил недостающими страницами-копиями, и через некоторое время, когда наступил момент безденежья, мы решили с ним расстаться. Не имея лучшего варианта для быстрой продажи, я отнес его в дружественный аукцион, указав на реставрацию страниц. Поскольку это был аукцион, где при описании страницы считают (таких в Москве не столь много), мне через пару дней позвонили и сказали, что в экземпляре недостает еще одного листа (двух страниц). Из-за того, что колонцифры в этом издании проставлены далеко не на всех страницах, путаница возникает порой и при просчете страниц исправного экземпляра; потрусив в аукцион, я уже лично убедился, что двух страниц таки нет.