Аполлон на миллион

– Это идея Олеси, – пожала плечами Арина. – Лет в одиннадцать у сестры вдруг начались приступы такие, как сегодня. Один раз она в кино неадекватной стала, когда увидела в фильме сцену нападения на банк. Затем, когда по телевизору показали рекламу, где мужчина в разные стороны доллары расшвыривал, ей плохо стало. Я сестру к психиатру отвела, тот сказал: «Девочка практически здорова, это проявление отсроченного посттравматического шока, подобное часто случается. Избегайте травмирующих сестру зрелищ, а когда на нее накатит, делайте укол». Рецепт выписал, и все. Года два Леся на улицу нос высунуть боялась, училась дома, а потом к ней пришла новая преподавательница, она с ней подружилась. Ольга Кузьминична сестре помогла, Леся начала ходить в школу. А после выпускных экзаменов сказала: «То, что случилось, не должно разбить мою жизнь. Я очень боюсь стать жертвой преступника, который явится грабить банк, надо изжить этот страх, иначе он меня поглотит. Фобии лучше смотреть в лицо. Нарочно буду работать в зале операционисткой. Назло тому мерзавцу! Он убил маму, но меня ему не запугать». Я ее попыталась отговорить: «Вспомни о своих приступах. Они случаются внезапно, и в основном в моменты, связанные с валютой». Но Олеся возразила, что Ольга Кузьминична ей посоветовала: «Бей ужас его же оружием. Лишаешься сознания при виде долларов? Работай с ними, держи каждый день в руках, полюби их, пойми: это просто аккуратно нарезанные листочки с картинками, которые не могут никого убить. Не в ассигнациях дело, а в твоем сознании».

– Я не профессиональный душевед, – сказала я, – но этот совет кажется мне странным.

– Учительница очень хорошая, – вступилась за педагога Арина, – именно она Леську из мрака вытащила. Сестра выучилась, работала с клиентами, сознания на службе никогда не теряла.

Я показала на сумочку Арины.

– Судя по шприцу, который вы доставили к месту происшествия, Леся не перестала бурно реагировать на некоторые события, и вы об этом прекрасно осведомлены. Сегодня из банкомата вывалились сувенирные банкноты, мой случайный спутник ринулся к ним, наступил на жестянку с напитком, из той вырвалась бордовая струя, запачкала купюры. У вашей сестры отказали нервы, а вы тут же примчались с лекарством. Думаю, лучше найти хорошего психотерапевта и отправить к нему Олесю. Мое мнение вы не хотите слушать, но сами-то не прячьте голову в песок – ваша сестра не до конца справилась с фобией.

Арина посмотрела на спящую Лесю.

– До сих пор у нее приступов на работе не было. Вы же не расскажете начальству банка о произошедшем?

Я встала.

– Я – нет. Хотите, дам телефон специалиста, который хорошо справляется с подобными состояниями?

– Ну… давайте, – безо всякой охоты согласилась Арина. И спохватилась: – Огромное спасибо за заботу.

Я покопалась в телефоне, нашла нужную запись и переслала ее Арине. Взялась уже за ручку двери, но обернулась.

– Убийцу Розы Ильиничны арестовали, но Андрей остался на свободе? И у него на бицепсе был изображен лебедь?

Арина сделала отрицательный жест рукой.

– Нет, дядю Андрея взяли и осудили. Следователь мне во время нашей последней встречи сказал: «Вам с Лесей, наверное, никто не сообщил, что оба подонка за решеткой? Вот народ тупой! Не подумали, что девочки оставшегося на свободе преступника бояться будут. Скажи сестричке и сама крепко запомни: гады сели навсегда, вас они не достанут».

– Подскажите фамилию вашей мамы, – попросила я.

– Травниковы мы, – ответила Арина.

Глава 20

Дойдя до машины, я с большим трудом подняла сумку с ядром, запихнула ее в багажник и удивилась: зачем прихватила с собой «антиквариат»? Не собираюсь отдавать его Гарику, надо бросить шар в помойку.

Я огляделась по сторонам, не увидела ни бака, ни урны и села за руль. Ничего, где-нибудь да попадется контейнер. А сейчас надо позвонить Раечке.

– Привет, – раздался голос подруги.

– Хорошо, что ты освободилась! – обрадовалась я. И услышала:

– Вы позвонили по номеру…

На меня накатил смех. Молодец, Дашенька, начала дружескую беседу с автоответчиком! Раиса, видимо, еще летит в другой город. Ладно, звякну тогда Феликсу, который обещал рассказать новость, но наша беседа стихийно прервалась. Странно, что Маневин сам не попытался соединиться со мной. Из телефона понеслось: «Добрый день, сейчас не могу…»

Я почесала макушку и посмотрела на часы. Понятно, мой профессор на семинаре. Что за известие у него? Этак от любопытства можно язву заработать.

Я покосилась на трубку и набрала номер Лизы.

– Ну? – раздраженно произнесла Басова. – Чего надо?

– Ты не автоответчик? – уточнила я.

– Нет, – в секунду разозлилась хакерша, – ты беседуешь со стиральной машиной. Всех, кто мешает работать, я прокручиваю в центрифуге в режиме сурового отжима.

– Не кипятись, – попросила я, – этак всех клиентов распугаешь.

– Кому надо, тот останется, а кому не надо, пусть катится, – гаркнула Лиза.

Я сделала вид, что не слышала последних слов.

– Роешься в девяносто четвертом году?

– Да, – уже не так агрессивно отреагировала девушка.

– Что-нибудь нашла?