Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Дальше, — сказала Аладдин, — я вернулась домой. Было хреново. Очень. Но я, как бы, держала себя в руках. Не у меня же одной так. По-любому, это прошло бы. За месяц, я прикидываю. Или за два. Короче, нескоро. А Омар присмотрелся ко мне за пару дней с момента возвращения, а потом, за чашкой кофе, сказал: вот идея с двойным прицелом: интересное прикладное исследование, и для нервов полезно. Дельфины. Вот.

— Дельфины? — переспросила Герда.

— Да, — Аладдин кивнула, — прикинь: в январе тут уже было множество дельфинов, они просто болтались в зоне Гигаплафера, тут же прорва рыбы. А Омар прочел где-то про психологический эффект от контактов с дельфинами, и придумал тему для меня. Это реально помогло. Сразу, как только я этим занялась. Дельфины такие позитивные. Ты, кстати, видишь хампвейлов? Вот они, на 10 часов.

Герда посмотрела левее курсовой линии субмарины, и увидела медленно скользящие огромные тени, смазанные из-за планктонной взвеси.

— А можно подплыть поближе? — спросила она.

— Можно, но незачем. Они сами подплывут. Это прикормленная точка Марракота.

— Мм… Примерно понятно… Аладдин, а что произошло дальше у тебя с Омаром?

— Дальше я прыгнула к нему в койку. Нормальная реакция, по ходу.

— Такой невербальный способ сказать «мерси»? — уточнила Герда.

В ответ резервистка-банши отрицательно покрутила головой.

— На фиг ему такое «мерси»? Думаешь, что Омару трудно найти девчонку для секса?

— Мм… Я думаю, что, поскольку он араб-мусульманин, это ему не очень просто.

— Ха-ха! У Омара коттедж в Хониаре, остров Гуадалканал, там толпа юниорок с Явы.

— С Явы? Но ведь на Гуадалканале был геноцид мусульманских мигрантов — яванцев!

— Значит так, — сказала Аладдин, — позапрошлой осенью какие-то западные политиканы занялись политпроектом батакского исламского государства от моря Папуа до Самоа, прикинь? Хониара была оккупирована и там намечалась столица этой хрени. Но мы в начале Первой Новогодней войны выбили все это из нашего моря, и от политпроекта осталась лишь маленькая Исламская Батакская Республика Солангай в море Папуа. О геноциде: было дело. Но это не касалось юниорок, перемещенных в Хониару с целью исправления нравов Джакарты, и для отдыха моджахедов, воюющих за новую страну.

— Я не поняла, — призналась Герда.

— Ну, спроси позже у фон Зейла, он лучше расскажет. Мы ведь не о том сейчас.

Германская колумнистка утвердительно кивнула.

— Да. Мы говорили о твоих… Э-э… Неожиданных отношениях с Омаром Зурарра.

— Вот, — сказала Аладдин, — теперь прикинь: у Омара погибли все родичи. Вообще все. Родители, дяди, тети, братья, сестры, жена, дети. Он последний из Зурайидов.

— Э-э… Кто такие Зурайиды?

— Ну, купеческий род, известный со средневековья. Омар — последний, и он оказался в чужой стране, где люди на него смотрят, как на крокодила в аквапарке. Типа, от него хорошие сборы, так что пусть живет тут под надзором. Опять же: экологический PR.

— Жестко ты об этом, — заметила Герда.

— Да. Так Омар сказал мне однажды. И вот, в таком положении, он нашел силы, чтобы придумать, как помочь мне, когда я вернулась развинченная после второй войны. А я правильный канак, вообще-то, поэтому задумалась: что может реально помочь ему?

— Кажется, я поняла. Секс с тобой, как признак интеграции в общество нези.

— Почти так. Просто секс — не признак. Но я не только прыгнула к нему в койку, я еще переехала в его дом. По-любому мне было лень заняться своим жильем, так моя карма сложилась. Я снимала флэт-хостел в Хониаре. Удобно, недорого, и минимум бытовых хлопот. Но, с другой стороны, когда-то надо более основательно гнездиться. E-oe?

Герда снова кивнула. Тема с беззаботным хостелом, оптимальным в быту до «возраста социальной зрелости» (как это называют психологи) была ясна. Аладдин продолжила:

… - Омар симпатичный мужик, породистый. Манеры британские в хорошем смысле, и образование тоже британское в хорошем смысле. И разница в возрасте не критическая.

— В общем, — предположила Герда, — он тебе нравится, как мужчина.

— Да. И как производитель он более, чем устраивает.

— Как производитель?

— Да. Я же говорю: он породистый. Это даже надежнее, чем генетическая карта.

— А! Это ты о детях.

— Точно! Почти половина моих подружек по первой войне уже с мелкими киндерами. Я считаю: это естественно и будет в тему. Одно хреново: что Омар мусульманин.

— А! Ты опасаешься, что он будет настаивать на религиозном воспитании детей?

— Нет! Как он сможет настаивать? Дети ведь будут мои. Тут ему не там… Fuck! Я ведь совсем не это хотела сказать. Просто привычка. Я хотела сказать: мы уже обсуждали с Омаром тему религии детей, и Омар согласился, что они будут Tiki. Он понимает.

— Аладдин, а в чем тогда проблема с его мусульманством? И есть ли проблема?

— Ну… Проблема, все же, есть. Омару приходится… Переступать через себя в чем-то. Правда, он уверен, что адаптируется. Тем более, если дети. Я тоже так думаю…

Внезапно Аладдин резко прервала фразу, и показала рукой вперед и вверх.

… - Всплываем! Хампвэйлы начали свое шоу!