Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Aita pe-a, — ответил он, со спонтанно-естественным вниманием глядя на свою гостью. Резерв-капрал не обладала журнально-модельной внешностью. У нее не наблюдалось чувственных ярких губ, пышной груди, осиной талии, геометрически-округлой попы с плавным переходом к линии бедер, и стройным длинным ногам. О ровном загаре речи вообще не было. Плотный загар рук, ног, лица и шеи резко переходил в относительно слабый загар туловища. Кроме того, на левом боку — огромная чернильная клякса. Так казалось при первом взгляде. Только через несколько секунд Норберт сообразил, что клякса, это выцветающая гематома от удара крупнокалиберной пули по бронежилету.

— Жутковато выгляжу. E-o? — спросила она (впрочем, без особого трагизма в голосе).

— Aita-e! — решительно возразил Норберт.

— Да ладно! — Валле улыбнулась и махнула ладонью, — Я только что покрутилась перед большим зеркалом у тебя в ванной. Это триллер, нах…

— А мне нравится! — Норберт встал из-за стола, шагнул к ней, очень осторожно провел ладонью по ее левому боку, и спросил, — Не больно?

Резерв-капрал покрутила головой, и положила ладонь на его плечо.

— Так — нет. Но еще неделю лучше не надавливать, потому что два ребра. Я говорила. Короче: я сейчас вырубаюсь, я ведь вылетела до рассвета и скринила весь день.

— Что ты делала?

— Скринила. Ну, скользила на экраноплане. 1700 миль на восток от Палау. Хотя, рулил преимущественно автопилот, все равно это утомляет. В общем, я зашла сказать, что в ближайшие три часа я сплю, но дальше, если кто-то меня разбудит, то я обрадуюсь.

— А-а… В таком случае, Валле, я тоже обрадуюсь.

— Классно! Мы знаем, как обрадоваться. Ну, я поползла спать, — резерв-капрал быстро обняла Норберта за шею, чмокнула в нос, развернулась, и пошлепала из гостиной. На выходе она остановилась на секунду, покачала попой (хотя недостаточно круглой для модельного имиджа, но вполне эротичной), после чего исчезла за дверью.

Бакалавр-экономист эмоционально-позитивно хмыкнул, закурил сигарету, вернулся за компьютер, и продолжил изучать типовые локальные сметы на строительство судовых корпусов — пока не раздался ожидаемый звонок Рикса Крюгера.

Рикс в азарте. Он вытряс из Сакамото Шигеру (топ-менеджера компании Jokenkai Ltd) пакет документации (правда, с изъятием некоторых страниц по мотивам коммерческой конфиденциальности). Но даже диспозиция и объем изъятых фрагментов может много рассказать профессионалу. Норберту не хватало опыта в корабельных сметах, но был талант к экономико-производственному анализу, усиленный отличным образованием. Следующий час Рикс Крюгер слушал по телефону напряженное ворчанье и довольное уханье Норберта, роющегося в файле, и отвечал на технические вопросы судостроения. Затем, Норберт объявил: «эврика!» и изложил разгадку. Японская история про фирму-коллектор была игрой, маскирующей то, что этот корпус корабля вовсе не новый. Это «sсhil» (голландское: дословно — шелуха, а на сленге — пустой корпус старого корабля, предназначенный обычно к разделке на металлолом). Существуют, однако, некоторые альтернативы — если корпус, или хотя бы его часть, не совсем съедены коррозией.

Что считать не совсем съеденным корпусом — вопрос туманный. Можно решить его по формальному признаку: срок службы коммерческого морского судна 30 лет, дальше — утилизация. В реальности корабли служат вдвое дольше: на риск шиппера, и на страх экипажу. Кошмарно-ржавые корыта бороздят море, жалобно скрипя силовым набором (каркасом), прогибающимся от усталости, и щедро рассыпая по волнам чешую (куски ржавой обшивки). Если вы прочли в газете нечто о «гигантской волне-убийце, которая переломила 200-метровый корабль, как соломинку», то загляните в инфосеть морских регистров. Возможно, окажется, что этот корабль старше, чем первые ботинки вашего дедушки, и что сказка о волне-убийце сочинена для получения страховки (ведь распад корабля от темпорального износа конструкций не считается страховым случаем). Это нередкий финал для корабля с превышенным критическим сроком эксплуатации, и это аргумент против «крупных модернизаций» (проводящихся в какой-нибудь банановой республике, где местный морской чиновник за взятку визирует документ, что корабль «восстановлен до оригинального мореходного состояния», и годен еще 30 лет).

Но, не каждую крупную модернизацию следует брать в кавычки. Некоторые морские инженеры полагают, что восстановить нормальную мореходность можно у любого не распавшегося корабля. Пример: колесный пароход «Skibladner» 1856 года постройки, дважды тонувший в периоды зимнего хранения, восстановленный, и продолжающий работать, как озерный мини-лайнер в Норвегии. Да, озеро — не океан, и все-таки….