Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Да, Геллер, я понимаю, что гипотеза, но все равно, это драйв. Такое мое мнение.

— Значит, — сказала он, — тебя заинтересовала «танцующая лунная пыль».

— Еще бы!

— ОК. Допустим, ты на Луне. Как ты будешь исследовать «танцующую пыль»?

— Ну, я бы применила стереосистему антенн, и алгоритм активно-пассивной локации.

— Это что? — искренне удивился магистр.

— Это мы так искали вражеские шпионские дроны на Второй Новогодней войне.

— Нарисуешь? — спросил он, положив на стол пачку листов бумаги и авторучку.

— Легко! — отреагировала она.

— Слушайте, — встрял экономист, — это очень любопытно, только мне пора на работу.

— Я, — сказал магистр, — провожу тебя. А Валле пока спокойно порисует. ОК?

— Легко! — снова отреагировала резерв-капрал, и добавила, — Алло, Норберт, давай: кто первый финиширует с работой, тот звонит другому.

— Договорились, — согласился он, улыбнулся, поймал ее встречную улыбку и, вместе с Геллером Пфеннигом направился к выходу из башни-лаборатории.

…

Когда они вышли на пляж, хиппи-магистр спросил:

— Норберт, у тебя найдется несколько минут покурить вот там, в тени пальмы?

— Разумеется, Геллер. Там моя любимая дюна-кресло.

— Да, я уже заметил, что ты неравнодушен к этой дюне. И к филиппинским сигарам.

— Точно! — подтвердил Норберт, принимая предложенную сигару.

— Еще, я хочу тебе подарить нео-хиппи-файр. Держи.

— Ух ты! — Норберт повертел в руке бронзовую ретро-игрушку, — Классная штука!

— Ну-ка попробуй, — подначил Геллер, когда они уселись на маленькую дюну в тени.

Бакалавр-экономист не сходу сумел разобраться в миниатюрной спиртовой машинке с колесиком, кремнем, и фитилем, но, все же, добыл огонь. Прикурили.

— Эта девчонка, — начал хиппи-магистр, — изумительная, хотя, конечно, не кавайная.

— Я заметил, — отозвался Норберт (уже знавший хиппи-термин «кавай» — евро-кальку с японского слова, значащего в отношении вещи — нечто удобно-уютное, а в отношении человека и вообще живого существа — нечто по-детски милое и трогательное).

— Мне кажется, — продолжил магистр, — у тебя с ней не просто бум-бум.

— Мне тоже так кажется, вообще-то. Но я не знаю. Тут многое иначе.

— Да, тут многое иначе. Поэтому, хочется дать совет, несмотря на… Ты понимаешь?

— Несмотря на то, Геллер, что у нас не очень получается играть в отца и сына?

— Да, Норберт. Несмотря на это. Решай ты.

— Я бы хотел послушать твой совет. Игры — играми, но у тебя опыт и энциклопедизм.

Хиппи-магистр пыхнул сигарой, и произнес:

— Энциклопедизм? Хэх! Ладно. Ты, вероятно, знаешь, что секс тут не считается чем-то эксклюзивным. Как пинг-понг. Если ты с кем-то играешь, то это никак не мешает ему сыграть в пинг-понг с кем-то другим. Тут это не скрывают, и на это не обижаются.

— Да, я знаю. По мне это слегка перебор, но так намного лучше, чем делать из секса на стороне, или из полиамории, какую-то супер-проблему, как принято в Европе.

— Норберт! Ты правильно разделил секс на стороне, и полиаморию. Это разные схемы поведения. Почти всем хомосапиенсам свойственна схема с постоянным партнером и эпизодическим сексом на стороне. Некоторым свойственна полноценная полиамория. Можно найти свою схему путем проб и ошибок. А можно уйти от выбора, так проще.

— Геллер, ты сказал: так проще?

— Да, Норберт. Тут человек может легко практиковать секс, как расширенный вариант дружбы, избегая риска эмоциональных травм при ошибке выбора схемы. Тебе знаком термин «стратегия минимакса»?

Норберт Ладерн тоже пыхнул сигарой и кивнул.

— Конечно. Это игровая стратегия минимизации максимально возможных убытков.

— Вот! Субъект минимизирует максимально возможные травмы своей психики.

— Но, Геллер, ведь субъект при этом теряет… Я не знаю… Шанс на счастье, что ли.

— Норберт, ты же экономист. Разве ты порекомендуешь клиенту поставить капитал на ипподроме, в надежде на шанс, что выиграет лошадь, показавшаяся симпатичной?

— Ничего себе! По-твоему, шансы угадать сексуальную схему так малы?

— Я не знаю. Это ближе к твоим экономическим задачам, чем к моим инженерным. Но хороший совет я тебе дам. Учитывай, что Валле тоже выбирает стратегию. Она тоже оценивает шансы. И ее профессия ближе к инженерии.

— Ах вот оно что… — протянул Норберт, вспомнив фразу Валле прошлой ночью: «это кажется смешным, но я вдруг испугалась, что влюблюсь». Казалось бы, просто игра в маленьком театре для двоих актеров и зрителей одновременно. А вот не так…

…Геллер Пфенниг удовлетворенно кивнул.

— Я вижу, ты ощутил смысл дилеммы, и мне нечего больше сказать по этому поводу.

— Ты очень вовремя объяснил мне, что к чему.

— Я рад, что вовремя. А теперь, может, расскажешь: как у тебя вообще?

— У меня интересно, — сообщил Норберт, — например, Валле скачала мне твою книжку: «Технопостмодерн — НТР для хиппи-пользователя». Хотя, я не хиппи но, надеюсь, это подойдет и мне. Честно: мне чертовски не хватает инженерных знаний. А каждый раз приставать к коллегам на работе, или бегать к тебе в стойбище… Стыдно как-то.

— А ты не бегай ко мне, ты пригласи меня на кружку пива с сосисками. Я тебе столько полезных вещей расскажу, вот увидишь.