Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Ну, — сказала она, — в общих чертах понятно. Девчонка из какого-то племени морских номадов, оранг-лаут. В античности эти племена свободно жили на всех берегах ЮВА. Позже, малайские султаны сделали их рабами — ныряльщиками за жемчугом. В новые времена тоже была хрень. И оранг-лаут вымирали. Но мы занялись этой проблемой, и теперь оранг-лаут мигрируют в наше море. Пока — медленно, но будет быстрее.

— У меня — произнес он, глядя на скворчащую яичницу, — недоверие к проектам приема бедных мигрантов еще с Германии. Мне хватило миллионов исламопитеков, которые притащились из региона Арабской Весны в период кризиса Четвертого Рейха.

— Норберт, тут не Германия, и миграционная политика тут, какая надо. Оранг-лаут, это нормальные первобытные язычники, их меньше ста тысяч во всем ареале, и они очень интересные. Прикинь: мы понтуемся: «Au oone aha miti»…

— Что? — переспросил экономист?

— Наша земля это море, — перевела Валле, — так на языке утафоа, античных канаков. Ну, прикинь: мы понтуемся, а оранг-лаут реально так живут. Их земля это море. Если мы поступим умно, то научимся от них множеству простых фокусов, полезных на море. В частности: как нырнуть без всяких спец-дивайсов, и найти на дне золотой дублон.

С этими словами, резерв-капрал сняла сковородку с электроплитки, поставила на стол, хлопнула в ладоши, и объявила:

… - Жратва готова! Ножи и вилки сюда!

— На вид классно, — сказал Норберт, передавая ей нож и вилку.

— На вкус тоже, — пообещала она, — давай, пробуй.

— Да, тоже, — согласился он, прожевывая первый кусочек, — хотя, для завтрака слишком монументально.

— Ну, знаешь, наш флит-лейтенант говорил: «наедайтесь завтраком, ребята, ведь пока неизвестно, будет ли обед, и полезет ли этот обед вам в глотку».

— Гм… А случалось, что не было или не лезло?

— Да на оба вопроса, — сказала Валле, — случалось даже так: вместо обеда — рейд, после которого лучше не смотреть на жратву. Особенно на мясо. Но к утру это проходит.

— Вот, черт… Кажется, я не хочу сейчас узнать, что было в этих рейдах.

— И не надо. Давай лучше я объясню тебе дальше про оранг-лаут.

— Давай, — согласился он, пережевывая «патрульную яичницу».

— Ну, вот… — Валле тоже прожевала изрядный кусок, — …Ты заметил, что оранг-лаут не врубаются в цивилизованную жизнь. Даже в элементарно-цивилизованную, как тут. И поэтому, нужны группы адаптации, которыми командуют позитивные и решительные капитаны, типа Оули Техаса и Корвина Саммерса, при одобрении локального суда.

Бакалавр-экономист потребил еще кусок яичницы, и спросил:

— Этот капитан Техас что-то вроде ожившего героя вестерна?

— E-o, — подтвердила Валле, — типа Юла Бриннера — Криса из «Великолепной семерки», только с минимумом эффектов для публики. Глянь в инфо-сети про него.

— Заинтриговала, — признал Норберт, — хотя неясно: при чем тут адаптация оранг-лаут?

— Это зоопсихология. У всех людей, включая первобытных, есть инстинкт узнавания лидера. Того, за кем можно идти, и довериться. Если еще есть переводчик, то все ОК.

— Гм… Я заметил, что девчонка сразу доверилась ему, даже отдала свой единственный золотой дублон. Но я не уверен в полезности такой мгновенной власти над человеком.

— Вообще, ты прав. Лидеры часто бывают с властными амбициями. Их надо убивать.

— Э-э… Как это убивать? — удивился он.

— Сразу. Так проще, — невозмутимо ответила резерв-капрал.

Затем, сделав паузу, она продолжила:

… - Но, Оули Техас не такой. Зачем ему власть? Он любит женщин, спорт, и море, он мечтает сочинить книжку по тактике, и создать свой инженерно-стрелковый бизнес. Группа адаптации для него, типа волонтерской исследовательской песочницы.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ноберт.

— С его блога в OYO-net. Он у меня во френд-ленте. Оули вообще не скрытный дядька. Кстати, это важно, ведь наши бизнесмены спонсируют только прозрачные проекты.

— Ты хочешь сказать, что группы адаптации существуют за счет спонсоров?

— Да. Ведь правительство и мэрия не могут платить за что-либо вне своего контракта.

— Гм… Я забыл, что тут это запрещено Хартией.

— Еще бы! — сказала Валле, — А то оглянуться не успеешь, как за счет твоих соц-взносов начнется какая-то сраная благотворительность, как у нас на родине за счет налогов.

— Из того, что ты говорила, — заметил он, — следует, что оплата адаптации оранг-лаут не благотворительность, а долгосрочное инвестирование в гуманитарный потенциал. На выходе будет прибыль. Не какие-то дукаты, а что-то крайне серьезное в технологии.

— О! — она хлопнула в ладоши, — Ты сказал почти как в книжке, которую я тебе нашла!

Норберт остановил вилку с куском яичницы на полпути ко рту.

— Минутку! Ты уже вторично обмолвилась об этой книжке. Но я не понял: о какой?

— Ну, — сказала она, — ты черкнул мне записку: «Найти постмодернистский учебник по тривиальностям науки и техники». Я нашла.

— Э-э… На самом деле, это я написал памятку для себя.