APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Во время перелета из Сан-Хосе на одном из личных самолетов Марккулы в салоне сгустилось почти осязаемое напряжение. Все заметнее Шпиндлер выражал нежелание завершать начатое. Грациано, напротив, хотел довести сделку до конца. Apple безуспешно пыталась продать себя с 1992-го, и на текущий момент выбора не было. Как рассказывает человек, знающий подробности того полета, Грац, наклонившись в своем кресле, говорил Марккуле: "А может быть, . попробовать предложить цену повыше (для IBM), так как у нас слишком мало времени. И вы сможете получать прибыль, пользуясь ресурсами IBM".

К тому времени переговоры об объединении зашли настолько далеко, что и Apple, и IBM известили своих членов правления и нашли советников и инвесторов. Представителем Apple была инвестиционная банкирская фирма Goldman Sachs & Company, а представителем IBM — Morgan Stanley & Company. Для осуществления слияния были привлечены силы обеих компаний: Дэйв Нэйджел из Apple и Джим Кеннавино из IBM занимались проблемами операционной системы, тогда как Рик Томан из IBM отвечал за другие аспекты, связанные с объединением компаний.

Прибыв в отель "Западный", менеджеры Apple и IBM отметились в комнате заседаний и расселись напротив друг друга по сторонам огромного стола из красного дерева. Зал, пропитанный духом корпоративной власти, был устлан толстыми коврами в бежевых тонах, украшен шторами того же цвета. На одной из стен висела писанная маслом картина, изображавшая озеро, одинокую лодку... Сюжет прямо про Apple: если компания не воспользуется лодкой IBM, следующей может и не дождаться...

Вот рассказ о событиях, происходивших в тот день, со слов трех менеджеров, находившихся тогда в кабинете. Встреча началась ровно в 8.30, под рев заходящего на посадку самолета. Менеджеры IBM провели свою презентацию, сводившуюся в основном к словам: "Это должно сработать". Затем последовало обсуждение и следующие презентации IBM и Apple. В заключение, в 11.30, Герстнер обернулся к Шпиндлеру и Марккуле и объявил: "Я хотел бы провести маленькое совещание". Герстнер проводил двух руководителей Apple в боковую комнату и туда же пригласил Кеннавино и своего финансового директора Джерома Йорка. Пятеро мужчин удалились на сорок пять минут, а их коллеги остались нервничать в зале заседаний. Внезапно дверь боковой комнаты открылась, Герстнер быстро прошел к столу и забрал документы, которые он там оставил. "Мы уезжаем",— только и бросил он своим подчиненным. Все пребывали в шоковом состоянии.

Из конфиденциальных воспоминаний тех, кто присутствовал на том секретном совещании, складывалась такая картина случившегося: Герстнер сказал Шпиндлеру и Марккуле о своем желании купить Apple за 5 млрд. дол. Для этой сделки Герстнер использовал оценку только рыночного капитала Apple, что соответствовало 40 дол. за акцию, если исходить из количества выпущенных акций. Получалась очень небольшая прибавка к стоимости, так как тогда акции были на уровне 37 дол. "Ну, это не совсем то, что надо, — ответил Марккула,— впрочем, я уверен, мы договоримся". И предложил установить цену в 60 дол. за акцию, т.е. оценить капитал в 7,5 млрд. дол. Тут и Шпиндлер стал тянуть одеяло на себя: он хотел гарантировать себе положение в новой структуре, чтобы быть подотчетным только Герстнеру.

Нет нужды говорить, что Герстнер был напуган и вместе с тем, по словам одного менеджера IBM, бывшего в комнате заседаний в тот день, вздохнул с облегчением. В конце концов отказы Apple делиться секретами Макинтоша заставили понервничать в "Голубом гиганте" всех, и Лу Герстнер не исключение. "Я думаю, что, когда Apple стала набивать себе цену, а Шпиндлер потребовал непосредственного подчинения Герстнеру, все и решилось",— утверждает этот человек.

Представители IBM улетели на восток, Apple — на запад. Как близко они подошли друг к другу! И все сгорело синим пламенем. Отчасти это результат алчности и высокомерия Apple; вся история компании свидетельствует о том, как дорого обходились ей эти качества. И почти столь же важным фактором оказалось нежелание Apple расстаться со своим драгоценным Макинтошем — разве что за гарантию Департамента юстиции. Это было проявлением той самой паранойи, которая уже стоила Apple многих возможностей превратить Макинтош в настоящий стандарт для промышленности.

Apple осталась в гордом одиночестве. 1994 год подходил к концу, а ни одного лицензированного производителя так и не появилось. Была упущена возможность величайшего объединения века. Доля компании на рынке уменьшалась на глазах. Попытки выжать максимум прибыли усиливались, но она все равно упала до 26% по сравнению с 34% годом раньше. В такой ненадежной для Apple ситуации Марк Марккула и Майкл Шпиндлер на той встрече с IBM должны были встать на колени и умолять Лу Герстнера спасти Apple от краха. Униженный Шпиндлер вернулся бы в IBM, и с подобающим смирением наконец-то началось лицензирование Мас.

Крушение Дизеля