Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

- Какая работа, почтенный? - я изобразил преувеличенно изумлённую харю, - Разве ж мы воюем с Римом? Мы стреляли во врагов Рима, проклятых мятежников! Плохо отстрелялись, промазали, но мы очень старались! Далеко, почтенный, трудно попасть!

- Гы-гы-гы-гы-гы! - загоготали балеарцы.

- А что до погонщиков на слонах, - продолжил я "отмазку", - То они сами со слонов попадали! Мы-то тут при чём? Крепче надо было держаться и не зевать! Может, молоды они были и неопытны, а может - пьяны, я не разглядел - далеко, почтенный! Да и не приказывал ты мне приглядываться, ты мне приказывал стрелять в мятежников!

- Гы-гы-гы-гы-гы! - подтвердили балеарцы.

- Ты умный солдат, Максим, и всё понял правильно, - Тордул и сам с трудом сдерживал смех, - Именно так всё и было! Все всё поняли?!

- Гы-гы-гы-гы-гы!

- И хотя вы - проклятые мазилы, и из вашего жалованья следовало бы вычесть стоимость потраченного вами зря свинца, я всё-же похлопочу, чтобы вместо этого вас наградили. За ум, наблюдательность и понятливость, хе-хе!

В отличие от шебутного гражданина Барки Ганнибала Гамилькарыча, Кулхас воевал на своей земле, и людей у него вполне хватало. Нашлись у него подкрепления и для прогибавшегося под римским натиском фронта - турдетаны не собирались рисковать так, как рисковал старший из Гамилькарычей. А потом ударила конница с дальнего от нас фланга, за которой выбежало и немало пеших, и там у римлян не оказалось элефантусов, а вспомогательные войска римских союзников были смяты турдетанами сходу. Фронт остановился, легионеры перестраивались - чётко перестраивались, быстро, слаженно. Извлекли римляне урок из Канн и повтора их вовсе не желали. Тут объехали наконец город и налетели на них резервы турдетан с нашей стороны. Месиловка вышла знатная!

Своей и союзной конницы хватало и у римлян, так что повтора Канн у Кулхаса не получилось. Триарии стояли насмерть, отходя лишь по сигналам горнистов, а под их прикрытием вполне организованно отходили и принципы, и лишь гастаты с велитами местами запаниковали, разбегаясь в разные стороны...

- Будет нехорошо, если они побегут спасаться к нашим воротам, - озабоченно проговорил Тордул, - Мы ведь друзья Рима, придётся впустить...

Но правила игры прекрасно понимал и вождь мятежных турдетан. Один из его отборных кельтиберских отрядов быстренько отрезал римским беглецам путь к воротам Кордубы, заворачивая их обратно, в общую свалку.

Кое-как, периодически огрызаясь конными и пешими контратаками, римляне и их союзники откатывались восвояси - не уничтоженные и даже едва ли разгромленные наголову, но это сражение всё-же явно проигравшие. Поле боя осталось за турдетанами, многие из которых - особенно ополченцы-пейзане - уже торжествовали.

- Что ж они делают! Надо же преследовать и добивать! - раздался голос невесть как пробравшегося на стену Велтура, - Ещё немного нажать...

- Ты прав, - согласился наш командир, - Но это крестьяне, а не воины!

- Да разве я о них! - горячился мальчишка, - Кулхас-то что себе думает?! Это же ещё не полная победа!

- Крестьяне думают иначе, а настоящих воинов у Кулхаса недостаточно.

Крестьяне в самом деле думали иначе, заражая своим настроем и некоторую часть настоящих вояк-профи. Зачем продолжать рисковать своей жизнью, когда вот она - победа? Многие приплясывали, потрясали оружием, горланили победные песни. Не ко времени, конечно, но можно понять и их - ведь побили не кого-нибудь, а самих хвалёных римских легионеров! Заразились настроем победителей и многие на стене:

- Победа! Наши им вломили! Хвала богам!

А с другого конца поля уже пылали буйным пламенем так и не пригодившиеся римлянам укрепления их лагеря. Частокол обуглен наполовину, а местами, того и гляди, скоро рухнет. С одного края начинают уже дымиться и заниматься огнём палатки - жилые солдатские, правда, до центральной части лагеря всепожирающему пламени ещё далеко...

- Надо сделать вылазку и захватить лагерь! Там же столько всего ценного! - озарило Велтура.

- Вот как раз этого делать и не надо! - ответил ему поднявшийся только что на стену "досточтимый" Ремд.

- Но ведь его сейчас было бы так легко захватить!

- Велтур, мы ведь не враги Риму! Хорошо ли будет, если мы вдруг вероломно захватим имущество его войск? Кроме того, это добыча Кулхаса и его воинов. Это они сражались на поле, а не мы! Достойно ли посягать на чужую добычу?

- Стыдись, Велтур! - наехала на него и успевшая очутиться здесь же мать, - Ты знатный человек, и не все твои помыслы и стремления должны быть открыты для чужих ушей! А ты то и дело высказываешь их всем и каждому, как какой-то мужлан!