Ardis: Американская мечта о русской литературе

Профферы и раньше не рисковали вывозить рукописи лично. Их всегда обыскивали на таможне. «Иногда я была почти голая. Просто очень унизительно. Нет, брать что-то с собой было сумасшествием», – вспоминает Эллендея. Можно было не только утратить ценный текст, но и подставить автора, навлечь на себя визовые неприятности. Годами Профферы налаживали сеть вывоза текстов, главным образом по дипломатическим каналам, которые были защищены неприкосновенностью. Но иногда приходилось спешить.

Многие писатели опасались обысков и изъятия рукописей, как в свое время случилось с романом Гроссмана «Жизнь и судьба», чудом дошедшим до нас благодаря Семену Липкину и Владимиру Войновичу³¹⁷

. Так, в самое тяжелое время после «Метрополя» Копелев пишет Карлу: «Обыски, начавшиеся 6 марта, продолжались еще несколько дней. У моей машинистки, живущей в соседнем подъезде, забрали чистовой экземпляр начала первой главы. Можно было ожидать, что придут и к нам»³¹⁸.

Иногда Профферы действовали через американское посольство. Но многое зависело от степени либерализма посла. По словам Эллендеи, при Малкольме Туне (1977–1979), в прошлом кадровом военном, ничего нельзя было передать через американских дипломатов. В посольстве опасались любого осложнения советско-американских отношений. «Даже люди, которые хорошо нас знали, боялись. Тогда мы искали каналы в австрийском, французском, других посольствах. Мы звонили, и наши друзья – у нас был целый штат помощников среди журналистов – всегда кого-нибудь находили». В архиве «Ардиса» хранится внушительная папка переписки с разными участниками этой разветвленной сети, озаглавленная мичиганским архивариусом «Каналы в СССР». Многие очень известные люди помогали Профферам. Например, Роберт Кайзер, проработавший в Washington Post 50 лет, в 90-е занимавший пост ответственного редактора. В начале 70-х он был корреспондентом газеты в Москве и подружился с Профферами. В комментарии для этой книги Кайзер упомянул, что «контрабандой вывез 35-милимитровый фильм со стихами Бродского разных лет жизни»³¹⁹

. В архиве «Ардиса» есть письмо Кайзера Профферам, из которого следует, что именно он доставил им «Хранить вечно» Копелева³²⁰.

Праздником был отъезд какого-нибудь дипломата или иностранного корреспондента «насовсем». «Им разрешали вывезти с собой имущество, – рассказывает Эллендея, – и мы знали заранее, когда кто-то едет домой, то может взять с собой, хорошо, десять рукописей. Но не все соглашались. Были люди, которые боялись, маленький риск всегда существовал». Например, Майкл Скэммелл, переводчик русских писателей, автор влиятельной биографии Солженицына, «очень известный человек», был задержан на границе. И, по словам Эллендеи, у него изъяли списки его русских друзей, которые снабжали Скэммелла разного рода данными о состоянии цензуры в стране. «Для нас всe это было бы непростительно».

***

Среди основных обязанностей издателя Карл числил не только отбор правильных авторов и их публикацию с возможно меньшим количеством огрехов. Учитывая отсутствие каких-либо перспектив напечататься на родине, уже это было немало. Довлатов, например, пишет Профферам по поводу выхода его «Невидимой книги» в 1978 году: «На протяжении года или полутора лет книжка в „Ардисе“, перспектива ее издания – было единственным, что примиряло меня с жизнью. Потому что я тогда очень быстро спивался, опускался, разводился с женой и так далее. Я этого никогда не забуду. Известно ли вам, что я полтора года носил в кармане желтую рекламу „Ардиса“, где было объявлено издание „Невидимой книги“»³²¹.

Однако огромное количество усилий Карл посвящал не только публикации, но и продвижению авторов. Для обычных издателей в этом деле, как правило, присутствует рациональный расчет. Чем известнее писатель, тем лучше продаются его книги и тем, соответственно, выше доходы издателя. В случае с «Ардисом» этот мотив был важен, но никогда не являлся решающим. Еще во время первых встреч с Надеждой Мандельштам Карл понял, какую роль в создании писательского имени играет производство «вторичной литературы». Он рассуждает об этом на примере советского официоза: «Если о писателе написано много статей, книг, диссертаций, мемуаров и библиографий, проводятся конференции и т.д., человек начинает верить, что это значительный писатель»³²².

Фактически Карлу предстояло выстроить рядом с ложным литературоведением новое, альтернативное, которое бы продемонстрировало подлинное значение открываемых им имен прошлого и настоящего и, соответственно, продвинуло бы издаваемые им книги. Среди прочего, этой задаче была посвящена английская часть «Ардиса», в которой вышло 296 изданий – переводы, антологии, литературоведческие исследования. Помимо собственно отдельных книг Карл и Эллендея еще опубликовали 24 тома RLT, который выходил до 1991 года.