Арид. Моё проклятье

На Тома наваливалась слабость, иногда двоило в глазах. Ему бы выпить. Получается, зря он впотьмах искал безопасную незаминированную тропинку. А ведь мог и наступить на одну из бомб, дери этот вечер раздери… И опять вспомнилось, как эта баба усмехнулась ему в рожу, когда вышла вся такая мокрая из ванной – мол, «ты тридцать минут не продержишься». Поганая стерва.

Он сделал это быстро – вытащил перочинный нож, лезвие которого всегда было обмазано ядом. И чиркнул им по женской ноге. Рана не будет большой, кровить тоже сильно не должна. Командир из-за этой девки стал обижать своих, заигрался, стал пропускать рейды, бойцы сели без денег. Пора его «игрушке» почить. За полсуток яд как раз справится с задачей, никто ничего и заметить не успеет.

Уходил Том из чужого дома частично отмщенный, почти довольный.

Дверь запер аккуратно, нож убрал. За ворота вышел, ощущая облегчение от того, что его не расстреляли установленные на крыше пулеметы. А ведь могли бы, за последнее время рожа обрюзгла, оплыла. Ничего, дома он запьет пару таблеток обезболивающего коньяком и подумает про новый план.

Глава 9. Война в открытую

(Tommee Profitt, Nicole Serrano – One Last Breath (Cinematic Creed Cover))

Джейн

– Поднимайся… Пора…

Голос Арида.

Но я едва могла подняться. Кружилась голова, ломило виски, болела нога. И еще почему-то тошнило. Стены дома проворачивались вокруг, стоять вертикально – пытка. Я старалась не шататься. Но хуже всего работал мыслительный процесс, точнее, он почему-то не работал вообще – кажется, я сегодня домой…

– Ворота открыты. Ты выйдешь за них, пройдешь двести метров, туда подъедет машина, подберет тебя… Джейн?

Я никак не могла собрать воедино то, что произошло ночью, – что-то однозначно произошло, но попытки вспомнить приводили к усилению головной боли. Я просыпалась, слышала шаги… А дальше? Почему так ломит тело? Почему так хочется пить? Я ощущалась себе не просто заболевшей, но разваливавшейся на части.

– Джейн, с тобой все в порядке?

Мои глаза не могли сфокусироваться на его лице. Наверное, к лучшему. Удалось лишь кивнуть – Арид что-то говорил про ворота, машину, куда-то надо дойти…Не удавалось вспомнить, были ли у меня вещи. Если да, то какие?

«Не было никаких».

Ни оружия, ни одежды – только та, что на мне. Значит, пора.

Я развернулась, пошатнулась, оперлась о стену. И двинулась к выходу.

Арид

Что-то было не так. С ней было что-то не так.

У него самого была тяжелая ночь, следы которой остались на его одежде – бурые пятна чужой предательской крови. Было расстреляно множество патронов, много и плотно работал охотничий нож; на куртке красовалось два разреза. Расцарапана щека, задето ухо. В остальном – нормально. Про «нормально» Арид не помнил, он смотрел на то, как, шатаясь, шла к двери Дэйзи.

В чем дело? Почему? Испарина на её лбу, круги под глазами – плохой сон, стресс? Непохоже. Командир вынужден быть не только командиром, но и медиком, и что-то, в его понимании, не сходилось. У неё не было температуры, он автоматически проверил, коснувшись её лба, – Джейн сощурилась и отшатнулась.

Она выглядела не просто плохо – отвратительно.

Сам не зная зачем, он взглянул на её матрас, на постельное белье. И заметил кровавые всполохи, будто небольшие росчерки бордовой абстрактной кисти. Всего два – откуда? Получала ли она раны вчера? Нет, он был в этом уверен, никаких ран. Хотел броситься за ней, вернуть, но настойчиво напоминал о себе повторяющийся из кабинета сигнал – ночью сработала камера наблюдения. Теперь она звала взглянуть на экран, и Арид скорее почувствовал, нежели понял логически, что эти два фактора могут оказаться связаны между собой.

В кабинет он вошел быстро, нажал несколько клавиш; через окно было видно, как «нетрезво» Дэйзи пересекает двор. Медленно, неуверенно, подволакивая ногу.

«Воспроизведение» – черт, что случилось ночью?

Он распознал его не сразу. Только когда Уэзли попал под свет лампы во дворе. Вот тогда система определила его как «своего», отключила пушки на крыше. Отпер дверь? Чем? Гаденыш сделал дубликат… Шарил по дому, что-то искал, но челюсти Арида сжались почти до хруста, когда он увидел, как Том приложил к лицу капрала хлороформ. Знал, что в ином случае получит проблемы, старый-мудло-сука-вояка… Обезопасился. Только ли хлороформ? Плевать на то, что именно он искал, все равно, судя по всему, не нашел. Но вот то, что Уэзли сделал позже, заставило Арида испытать внутри лед и ярость. И холодный дождь вдоль позвоночника. Он чиркнул лезвием ей по ноге, спящей, отключенной… Отравленным, блядь, лезвием. Про свой перочинный нож пьяный Том трепался в каждом баре, гордился им.

Автоматически набрав номер, Арид тихим, странно шелестящим голосом отдал приказ:

– Найди Тома Уэзли, вышиби ему мозги.

Ответ сразу получил положительный – тот, кто находился на том конце, умел не задавать вопросы, умел не переспрашивать.