Арифметика демократии (СИ)

Первое, что приходило в голову, это начать возмущаться и идти качать права к основателю Закона. Но тогда "десятнику" пришлось бы отвечать на вопросы, требующие знания счёта до ста, чего он не мог потянуть. А без этого дело выглядело заведомо сомнительным - опыт истории с предшествующей компании об этом наглядно свидетельствовал. Но учиться считать сверх того, что он и так умел, типичному "десятнику" почему-то хотелось менее всего. Тогда предпочтительнее оказывался другой вариант: поделить между всеми поровну всё то, что он имеет, что и сделал один из них. Но реакция оказалось не совсем такой, какой он ожидал - вместо благодарности он стал получать упрёки и возмущения по поводу того, что он не выполняет Закон! Ведь в Законе же ясно написано, что каждому должно достаться по пять апельсинов, а что дал им он? И сколько бы он не пытался оправдываться, и говорить, что он не виноват, упрёки не прекращались.

- Ты должен уметь считать, и ты не должен был давать нас обмануть! - говорили ему.

- Но вы тоже должны уметь считать, вы же тоже принимали участие в принятии Закона! - оправдывался он.

- Нет, мы не хотим понимать, что мы в чём-то виноваты; мы только понимаем, что во всём виноват исключительно ты!

И сколько десятник не оправдывался, и не уверял, что он не знает, почему так получилось, ему не верили, и недовольство продолжалось сыпаться на него со стороны участников его группы. В конечном итоге его группа разделилась во мнении, и одна часть ему всё же поверила, а другая оставалась в убеждении, что во всём виноват именно он. Но когда вопрос упёрся в то, что всем надо учиться считать, и разбираться в ситуации, дело заглохло, и тема закрылась. И в конечном итоге от первой части своей группы он так благодарности и не получил, а от второй недовольства получил по полной. И тогда он задумался "А зачем мне это надо было? Ради чего я нарушил Закон, не взял себе свои пять?"

Глядя на его неудачный опыт, другие десятники пришли к третьему варианту: они берут себе положенные пять по Закону, а оставшееся делят между своей группой поровну, как и положено Законом. А когда их группы начинают возмущаться, они просто тыкают их носом в положения Закона, и действуют по примеру основателя Закона. И пусть они сами нахлебаются сполна недовольства от своей группы - его и так не миновать, а зато все страдания будут компенсированы пятью апельсинами, которыми они смогут распоряжаться по своему усмотрению.

После того, как вышеописанный план был технично осуществлён, "десятники", чтобы снизить недовольство, вдруг стали заявлять, что, кто прекратит галдеть, и поможет в успокоении других, получит премию в размере нескольких долек. Желающие помочь сразу откликнулись, и действие возымело эффект. В конечном итоге десятники, действующие по третьему принципу, получили даже меньше недовольства, чем первый десятник, действующий по второму, но апельсинов за собой оставили гораздо больше.

Закончив с созерцанием своего богатства, типичный "десятник" испытал интерес пойти посмотреть, что получилось у его коллег. Пройдя по их группам, они не находили никого, у кого было бы пять апельсинов, но больше трёх видели почти у каждого. Когда они увидели того, у кого-то всего два, им почему-то захотелось усмехнуться, а когда они увидели, что у одного было четыре, они все испытали к нему что-то вроде уважения. А потом они почему-то все вместе, как по команде, посмеялись над первым десятником, разделившим свои апельсины поровну, хоть и не сговаривались об этом.

По мере того, как процесс делёжки повторялся, у десятников стал появляться регулярный интерес к успехам коллег, и они систематически ходили, и смотрели, у кого сколько осталось. При этом иметь больше других считалось очень престижным. Впоследствии принцип понтоваться апельсинами у них стал чем-то вроде моды, а стремление взять себе ровно пять и ни долькой меньше - делом принципа.

История третья. Как в Обществе состоялась революция

Однажды простым участникам Общества надоело терпеть неравенство и несправедливость, которую чинили уполномоченные Законом лица. И сколько простых участников не тыкали носом в формальности Закона, и не убеждали, что всё правильно, они ничего не хотели слушать, и заявляли, что их обманывают. Но поскольку их заявления не производили эффекта на делителей апельсинов, возникла идея силового переворота. Но, поскольку люди были так устроены, что сами они идти делать дела не могут, и им обязательно нужен был человек, который бы всех повёл за собой, то такой человек появился. Первое, с чего он начал, это был революционный манифест, ибо любая нормальная революция должна была нести в себе официально задокументированную программу, в рамках которой она должна действовать. Манифест перечислял все восемь пунктов, содержащиеся в существующем Законе, и добавлял девятый: "Каждому должно достаться по пять реальных апельсинов, а не обещанных!"