Арии древней Руси

На первый взгляд, Л. С. Клейн высказывает благую мысль с целью постараться заткнуть брехливый поток западной пропаганды, и с этой целью он пытается определить место индоевропейской прародины компромиссным образом, т. е. на севере Центральной Европы откуда он и выводит тохар и, как следует понимать, именно по политическим мотивам отказывает им в восточноевропейской родине. Но какое отношение эти рассуждения могут иметь к науке? Кроме того, мысль о «монгольском степном генераторе» вызывает серьезнейшие сомнения. Эта гипотеза опять же лежит в русле извечных умонастроений о «татаро– монгольском нашествии», раздутых нашими патриотическими кругами до фантасмагорического состояния. Любопытно также и то обстоятельство, что «монгольский генератор» оказывается какой-то уж слишком малой мощности. Так, к концу XX века численность говорящих на монгольских языках составляла всего только 6,8 (!) млн. человек (см.: Тодаева Б. Х. Монгольские языки;. Тогда как только на славянских языках говорят, по данным Лингвистического энциклопедического словаря (М., 1990) свыше 290 млн. человек, а на германских около 550 млн. Причем прошу учесть, что в группу германских языков входит еще и английский. Следует сделать вывод, что «монгольский генератор» не тянет даже на батарейку от ручных часов. Нельзя сказать, что идея Л. С. Клейна о генераторах народов лишена смысла, наоборот, она крайне интересна. Но только в том случае, если она будет очищена от политической конъюнктуры и всякого рода торговли.

Возвращаясь к нашим тукюэ, необходимо отметить следующее. Данная общность вполне могла разговаривать на тюркском языке. Почему? Возможно, что основной массой тукюэского народа являлись именно тюркоязыч-ные роды, а индоевропейцы оказались, в силу некоторых обстоятельств, только лишь правящим слоем. Однако, не стоит безусловно полагать тукюэ вообще каким-либо этносом. Л. Н. Гумилев по этому поводу сообщает: «Вокруг тюркютских царевичей группировались кроме тюркютов достатки разбитых жужаней и множество разных людей, почему-либо не ужившихся в родной юрте или на китайской службе. Происхождение их было различно, но говорили они между собой на древнетюркском языке (выделено мной. – К. П.) с небольшими отличиями в произношении. Они составляли „budun“ – народ, но не в смысле „этнос“, а в смысле, близком к понятию „демос“, так как „budun“ противопоставлялись беги (baglar). Это видно из контекста фраз: „turk baglai budun“ – „тюркские беги и народ“ или, может быть, „народ тюркских бегов“ и „turk qara budun“ – „тюркский черный народ“, причем qara budun – масса – понятие без оскорбительного оттенка; „alti bag budun“ – „народ шести бегов“, т. е. шести подразделений. Отсюда видно, что „budun“ – это рядовой состав орды, беги – командный, а вся система, т. е. орда в целом, понятие не этническое, а военно-организационное» (Древние тюрки. М., 2002;.

Хунну

В первую очередь нам следует привести данные китайских источников о погребальных обрядах хунну: «Покойников хоронят в гробе; употребляют наружный и внутренний гробы; облачение из золотой и серебряной парчи и меховое; но обсаженных деревьями кладбищ и траурного одеяния не имеют. Из приближенных вельмож и наложниц соумирающих бывает от ста до нескольких сот человек» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950).

Посмотрим, как описывает погребение Аттилы Иордан: «Ночью, тайно, труп предают земле, накрепко заключив его в [три] гроба – первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа» (Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Алетейя, 1997).

Интересно, что китайский источник пишет: «Обсаженных деревьями кладбищ и траурного одеяния не имеют». Т. е., по мнению китайского автора, племена хуннов должны были иметь кладбища-рощи.

Сведения китайского источника полностью подтверждаются современными археологическими изысканиями: «В Туве погребения хуннов, датируемые рубежом н. э., были открыты А. М. Мандельштамом на могильнике Бай-Даг П. Они представляли собой каменные курганы трапециевидной формы с пристройками – дромосами и глубокими могильными ямами, на дне которых находились гробы, помещенные в узкие прямоугольные срубы (см.: Мандельштам А. М. К гуннской проблеме. В кн.: Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975, с. 232–233), аналогичные погребениям хуннской знати в Монголии (Ноин-Ула) и рядовым хуннским курганам Забайкалья (Ильмовая падь и др.). Стенки внутренних гробов на ГБай-Даге II были украшены золотой фольгой, что со-1 ответствует описанию погребального обряда хуннов» (Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпху Л., 1984).