Арийское учение о войне и победе

Сражение легионера с кельтским воином (второй век до н.э.): Скульптор отобразил существенные признаки «варварского» воина, а именно страсть, дикость и презрение к смерти, в то время как равнодушие, неустрашимость и дисциплина приписываются легионеру. Воин с длинными волосами и искаженным лицом носит одежду с длинными рукавами и длинный меч. На заднем плане возле дома племени можно видеть дуб. Прическа, одежда и вооружение воина, а также дуб, священное дерево кельтов, указывают на кельтского воина. Но можно предположить в нем также и германца. Легионер защищен панцирем на груди (кожаная чешуя) и шлемом.

Итак, уже здесь отчетливо выражается арийский мотив метафизической борьбы. В Эдде

также сообщается: «Как бы велико не было число собранных в Валгалле героев, их никогда не будет достаточно, если вырвется волк» – волк – это здесь символ темных и диких сил, которых удалось усмирить и подчинить культуре асов

[семья высших германских богов]

.

Очень похоже иранско-арийское понимание Митры (Mithra), «воина без сна», который во главе «фраваши» (fravashi), своей верной свиты, борется с врагами арийского бога света. Мы вскоре поподробнее рассмотрим фраваши и установим их соответствие с валькириями северных саг. Но сначала мы хотели бы еще прояснить общее понятие «священной борьбы» с помощью нескольких других единогласных свидетельств.

Не стоит удивляться, если мы сошлемся, прежде всего, на исламскую традицию. Исламская традиция здесь стоит на месте арийско-иранской. Идея «священной борьбы» – по крайней мере, что касается рассматриваемых здесь ее элементов – пришла к арабским племенам из персидского мира идей: таким образом, она обладала как бы значением более позднего возрождения древнеарийского наследия и при таком рассмотрении может использоваться здесь без возражений [1939; 1].