Арийское учение о войне и победе

При этой предпосылке в рассматриваемой нами традиции различаются две

«священные войны», или «большая» и «малая» «священные войны» (большой и малый джихад). Это различение исходит от высказывания Пророка, который после возвращения из военного похода сказал: «От малой священной войны мы возвратились к большой священной войне». Большая священная война в этой связи относится к явлениям духовного порядка. Малая священная война – это напротив физическая борьба, материальная война, которую ведут во внешнем мире. Большая священная война – это борьба человека против врагов, которых он несет в

себе. Точнее, это борьба сверхъестественного элемента в человеке против всего, что является хаотичным, похотливым, инстинктивным, подчиненным силам природы. Это та же самая идея, которая выражена в древнеарийском тексте воинской премудрости – в Бхагавад-гите [Bhagavadgita, «Божественная песнь» – это одна из многочисленных вставок индийского стихотворного эпоса Махабарата (

Mahabarata)

. Бхагавад-гита возникла, вероятно, в промежутке с 100 года до н.э. до 100 года н.э., но положенные в ее основу философские учения могли быть гораздо старше. «Гита» содержит философские, метафизические и мистические учения, переданные воину Арджуне богом Кришной в человечьем обличье. Арджуна – это герой войны двух родов Кауравов и Пандавов, который, обуреваемый сомнениями, обращается к возничему его колесницы Кришне. «Гита» происходит незадолго до начала битвы. В диалоге Кришна не только призывает своего протеже к решительной борьбе, но и показывает ему его существование как воина и человека в божественном порядке и объянсяет, что душа его неразрушима и бессмертна, что ее нельзя ни разрубить мечом, ни проткнуть копьем. Советы Кришны ссылаются, среди прочего, на необходимое и узаконенное богами соблюдение обязанностей его касты и на возможность покинуть вечный круговорот реинкарнаций и, таким образом, подняться к более высокой ступени существования. Позже, в хаосе кровавой битвы, Кришна позволяет сражающимся воинам узнать в нем персонифицированный абсолют.