Аркана

— Он отвлёк внимание на себя, чтобы я могла спасти тебя. И ты даже не представляешь насколько каждый шаг был опасен. Ты не ведаешь кто те люди…

— Они ваша семья, — хрипло прошептала.

Её смех, когда Рошин отпустила мою руку, ранил словно осколок стекла.

— Семья не пытается уничтожить свою кровь. Семья не объявляет о награде за голову своего родственника. Семья оберегать и защищать должна, а мы с Атласом никогда этого не знали. Так что не нужно мне рассказывать кто они. Всего лишь фанатики, преданные своему предводителю, который их обманывал всю жизнь.

Я знала, что всё равно пойду за ней, даже если Рошин велит остаться. Буду искать бродить, пока не найду Атласа. Я не понимала, как проглотить тот клубок сплетённых лживых змей, которые роились в голове, но я не отступлю. Не потому, что он пришёл за мной, рискуя не только своей жизнью, но и сестры, а потому что мои чувства были намного больше и темнее, чем вся та ложь. Моё признание, которое услышал ветер, оно пульсировало по гортани и сидело на языке готовое снова выйти стать ещё более живым и реальным.

— Отведи меня к нему.

Рошин поднялась и подала мне руку. Когда я поравнялась с ней взглядом, то поняла, что её ладонь мёртвой хваткой сомкнулась на моей. Она больно делала. Я сжала зубы и ждала, понимая, что Рошин пытается запугать. Сделать так, чтобы не ходила к Атласу.

— Если ты отвернёшься от него или причинишь боль, я найду тебя, Зафира, поверь. И накажу.

Я дала ей возможность прочесть ответ в своих глазах. Рошин развернулась и повела меня дальше, пока мы не вышли на небольшую поляну, где потрескивал костёр. Огонь он отзывался во мне болью и трепещущим страхом. Первое самое непредсказуемое я хотела потушить, загасить, сбежать, но не позволила ногам сдвинуться с места.

Атлас сидел возле костра. Он не смотрел на меня, но посмотрел на Рошин. Между ними немой диалог после чего девушка кивнула и недовольно поджала губы.

— Скоро вернусь, — всё, что она сказала, развернулась и ушла, оставив после себя горький осадок.

Я стояла там не в силах собрать воедино всё, что пыталось разбежаться в стороны. Ждала его взгляда. Его слова. Действия. Но Атлас словно скала застыл как сгорбленный старик и смотрел на огонь, пожирающий сухие ветви. В тот момент хотелось подойти и прижаться к нему, но трогать раненное животное опасно. Он не просто укусит, он сдавит шею, пока не услышит хруст ломающихся костей. Пока не увидит в глазах последние капли жизни и не поймёт, что выиграл.

Двадцать

Вскрывая прошлое

Мягкие шаги. Плавные движения. Тишина. Я шла, пытаясь не спровоцировать и не спустить тугую нить, которая натянулась между нами. С того момента, как Атлас велел уезжать, я возненавидела. Я позволила дикой привязанности одержимости этим дьявольским мужчиной превратиться в пепел и гнить во мне. Подпитывала ярость к нему. Взращивала ненависть. Пыталась обернуть каждое его прикосновение признание слово в чёрное ядовитое марево, которым заполняла голову и теперь понимала, чем обернётся для меня подобный шаг.

Атлас не дрогнул ни единым мускулом, когда я села по ту сторону костра. Огонь разделял наши тела. И я знала, выбрала расстояние намеренно, чтобы не прикоснуться к нему. Атлас слишком дикий неприрученный и опасный. Я не могла представить его реакцию на своё прикосновение. Вторгнуться в его личное пространство казалось хреновой идеей. Отвратительной. И я услышала свой разум. И позволила на этот раз взять верх. Хотя всё тело и душа стремились сесть по ту сторону. Чтобы его глаза, когда Атлас оторвёт свой взгляд от огня, пожирающего всё, чего касалось, не горел адским пламенем.

И в тот миг, когда наши взгляды схлестнулись меня будто, кинуло в огромную бездонную яму. Мой кошмар. Тот самый который видела каждую ночь. Атлас, смотрящий на меня, а в его глазах пылающий огонь. Я выпала из реальности и увидела чреду событий, которые не должны были стать частью меня. Моей судьбы. Будущего.

Огонь он благословен богом. Он забирает всё, чего коснётся, но также очищает. Он ад. Он чистильщик. После огня земля восстановиться и возродится. Мёртвая земля молила о помощи. Просила даровать ей покой.

Всхлипнув, я зажала рот рукой, когда поняла, что всё ещё смотрю как завороженная в пылающие глаза Атласа. Он прищурился, но не понимал того, что произошло, а я не собиралась рассказывать. Всё каждая картина останется в моей обожжённой душе, пока я не поставлю последнюю точку. Пока не сделаю то, ради чего пришла в Бакадимор.

Казалось, взгляд Атласа задел каждый уголок моего тела. Он видел мои ссадины. Царапины. Ожоги, где огонь коснулся кожи. И хмурился. Его рот сжимался в линию, а я всё молчала. Ждала от него первого слова. Знала долго продержаться не смогу, Атлас не позволит. Он главный и каждый из нас это осознавал. Мне пришлось сдаться первой. Нарушить молчание. Разорвать тихий потрескивающий напряжением кокон. Запустить ту нить, которая свернётся на шее и задушит.