Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

В Лопандино я приехал из Киева и заранее о своем приезде не предупредил. Киевский поезд приходил в Комаричи после пяти часов вечера, так что на хутор к Воейкову я попал в начале седьмого часа. Со словом «хутор» обычно связано представление о небольшом хозяйстве, но Лопандино напоминало самое большое и благоустроенное имение. Внушительные здания конного завода, главная контора, масса построек, сады, сахарный завод, много служб, почта, телефон, телеграф – словом, Лопандино было центром грандиозного имения. Все было поставлено на широкую ногу, везде жизнь била ключом.

Я велел моему вознице подъехать к конторе. Здесь молодой парень принял мои вещи, а конторщик сказал, что Александр Николаевич с супругой находятся в данный момент с главноуправляющим Коржавиным на постройке нового дома. Я просил провести меня туда, что и было немедленно исполнено. Дом был в лесах – возводился второй этаж, и мне не составило труда увидеть военного в свитской форме и с палкой в руках, обходившего стройку в сопровождении средних лет господина довольно неприятной наружности, это был Коржавин. Я поднялся на леса, мы встретились с Воейковым; я был в военной форме, и мы отдали друг другу честь. Воейков был небольшого роста, с рыжеватой подстриженной бородкой, тонкими чертами лица и вечно сощуренными глазами. Александр Николаевич выразил живейшую радость видеть меня в Лопандине, сказал, что он поклонник моего таланта и всегда с удовольствием читает мои статьи. Словом, я был принят не только любезно, но даже сердечно. «Жена будет очень рада с вами познакомиться, – несколько раз заметил Воейков. – Мы очень рады показывать завод знатокам и настоящим любителям». Затем Воейков предложил мне направиться вместе с ним в конюшни. Коржавин откланялся – по-видимому, лошади его совершенно не интересовали. Воейков сделал ему распоряжение позвонить Марии Владимировне, предупредить о моем приезде и извиниться, что мы несколько запоздаем к чаю.

Конюшни и постройки конного завода в Лопандине были старинные, возведенные еще при отце князя, во времена донаполеоновские. Эти конюшни напоминали скорее крепость: они были громадны и мрачны. Манеж был очень большой, в два света и с хорами – там, по-видимому, в старину во время выводок гремела музыка. Все в этих конюшнях было необыкновенно прочно и капитально, но как-то угрюмо. Бегового круга при заводе не было, и наездник завода вот уже много десятков лет довольствовался дистанцией. В прежних заводах «дистанцией» называлась прямая неподалеку от завода. В Лопандине дистанция была верстовая, находившаяся на лугу. Не только конный завод, но и все Лопандино было расположено в низкой, болотистой и едва ли здоровой местности. Вокруг простирались обширные луга и пастбища.

Лопандино. Фото 1950-х гг.

Мы обошли конюшни, посмотрели производителя. Я полюбовался превосходным пегим пробником: здесь по воейковской традиции отводили пегарей, которых, впрочем, держал и любил также и светлейший князь Голицын. Затем Воейков велел вывести верхового жеребца кровей завода своего деда, Василия Петровича. На этом жеребце Воейков служил в полку и очень гордился этой лошадью (следует заметить, что Воейков служил в Кавалергардском). Это был картинный жеребец, имевший массу достоинств, но и столько же недостатков.