Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Жаль, что Измайлов ни разу не взял в завод прямого представителя крови Табора, которого так высоко ставил Энгельгардт. Думаю, что результаты получились бы прекрасные, ибо в том же Дубровском заводе Растрёпа, дочь Тумана и внучка Табора, была покрыта Бычком и получился рекордист Бывалый. Нельзя не признать, что Энгельгардт превосходно понимал, какие линии необходимо избирать, дабы получить выдающиеся результаты. Вполне оправдалось его увлечение Табором, Кряжем и Крутым. Это тем более замечательно, что свою комбинацию кровей Энгельгардт хотел провести с первоклассными представителями линий, то есть с самим Кряжем, самим Табором и самим Крутым 2-м. Измайлов провел ту же «энгельгардтовскую комбинацию» с второклассными представителями этих линий (Волгарь, Касатик 3-й), и тем не менее результаты получились превосходные. Стало быть, «энгельгардтовская комбинация» кровей была действительно замечательной. Коснувшись этого вопроса, не могу не указать на Измайлова. Он всю жизнь работал с материалом среднего и ниже среднего качества. Это всё были либо небежавшие, либо же скромно проявившие себя на ипподромах кобылы. Я не считаю случайных покупок, вроде Унеси-Горе, которая была взята у Феодосиева в счет долга. Если бы Измайлов вел работу с классным материалом, то он достиг бы еще лучших результатов, и я думаю, что первая орловская лошадь в 2.10 могла выйти из его творческих рук.

Я хочу показать, с какой настойчивостью при создании Дубровского завода собирался энгельгардтовский материал. Кобыл купили у М.Е. Константиновича; затем у разных лиц купили Бычка, его отца Правнука, Бесценную (Бычок – Радуга), Бой-Бабу, Бомбу 2-ю – дочь Бомбы, Буйную 2-ю, дочь Светляка Взятку, дочь Бычка Ветрянку, внучку Петела Межу, дочь Петела Паволоку и внучку Петушка Цыпку 2-ю. Получился такой букет бычковских кобыл, равного которому не было никогда и ни в одном рысистом заводе при его основании. А во главе завода были поставлены энгельгардтовский Бычок и его отец Правнук. Весь Дубровский завод был построен на крови Бычка. Измайлов преклонялся перед линией Бычка и опрометчиво пренебрег другими линиями, главным образом Полкана 3-го, и только поэтому он не отвел Крепыша. Если бы Измайлов еще работал с Полканами, а не с Бычками, то при его опыте, знаниях, таланте и любви к делу он достиг бы замечательных результатов! В одном был прав Карузо, когда критиковал блестящую заводскую работу Измайлова: Фёдор Николаевич начал работать с Бычками, то есть с далеко не лучшими представителями орловского рысака, и пренебрег другими великими линиями орловского коннозаводства. Карузо указывал, что если бы Измайлов купил в свое время завод Терещенко (его недорого предлагали великому князю), то результаты были бы еще более блестящими. Впрочем, победителей не судят, а Измайлов на коннозаводском поприще был победителем.

Надо сказать, какой еще материал был куплен при основании Дубровского завода. В 1888 году было куплено целое гнездо, вернее, целый завод, около 20 маток, у князя В.А. Кудашева. Завод Кудашева велся только в упряжном направлении, и велся по старинке. Первоначальный материал Кудашев приобрел у Похвиснева, который также разводил упряжных лошадей. Похвистнев купил материал для своего завода у Д.Д. Кузнецова, а Кузнецов в свое время приобрел в полном составе завод самого А.Б. Казакова. Таким образом, кудашевские лошади происходили от казаковских. Пройдя через руки трех бездарных коннозаводчиков (Кузнецов, Похвиснев и Кудашев), они утратили свои высокие качества. По определению Измайлова, кудашевские кобылы были в «старинном тяжелом сорте». А кому же не известно, что казаковская лошадь никогда не была сырой, лимфатичной и тяжелой, наоборот, это было олицетворение красоты, благородства, породности, блеска и изящества! Измайлов говорил, что кудашевские матки были «на густых, костистых, с короткими бабками, фризистых ногах, крупные, правильного склада, с отличными спинами, глубокие, но у многих замечалась бедность холки и грубоватость – вернее, недостающая выразительность в глазах и вообще в голове». Словом, они были просты и малопородны. Какая же это казаковская лошадь?! Измайлов долго и с непонятным упорством возился с этим кудашевским материалом, но ничего отвести не смог. Покупка кудашевских кобыл оказалась ошибкой. Однако те, кто, как я, хорошо знали дубровские дела, понимали, что, покупая кудашевских кобыл, Измайлов стал жертвой своей доброты. Мне хорошо известно, что Кудашев должен был довольно крупную сумму денег не то Скаржинскому, не то Дерфельдену, но уплатить долг не мог, так как разорился. Измайлов, уступая просьбам друга, купил этих кудашевских кобыл. Он переоценил свои коннозаводские силы, когда пошел на такой компромисс.