Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Сообщение Попова дает право предположить, что Кречет получил свой ход в наследство от своего деда Дара и передал его своей дочери Урне. Я не сомневаюсь, что неправильный ход Дара обусловлен его происхождением от английского предка. У английских лошадей замечательно богатый, развитый и сильный зад, и вполне понятно, что те рысаки, которые имеют близко их кровь, могут иметь зад не рысистой, а скаковой лошади. На ходу такой рысак, усиленно работая своим могучим задом, не успевает уносить переда, сбивается и неправильно идет рысью. Все, кто читал книгу историка коннозаводства В. И. Коптева, конечно, помнят описание хода Бычка завода В. И. Шишкина: «…мимо вас пролетал Бычок на своих, так сказать, крылатых ногах, которые, в особенности задние, своей пружинностью кидали его на несколько сажен вперед…» В другой раз Коптев писал, что Бычок во время бега как бы делает прыжки. Словом, у Бычка был ход решительно иной, чем у других орловских рысаков. Сейчас ход Бычка был бы признан неправильным. Старый Бычок имел не менее четверти английской крови – такую большую долю этой крови не имел ни один современный ему рысак. Этим я и объясняю своеобразный ход Бычка. Желание иметь возможно более обстоятельные сведения относительно предков, входивших в родословные лошадей моего завода, побудило меня проявить любознательность и тщательно изучить все то, что касалось этих лошадей. В частности, мною был собран богатый материал о Бычках и ходе лошадей этой знаменитой линии. Например, один из первых сыновей старого Бычка, знаменитый циммермановский рыжий Бычок, имел ход правильный, а резвейшая дочь циммермановского Бычка Тёлка дважды была лишена приза за неправильный ход. Укажу еще на дубровских лошадей. Во времена полного расцвета и славы этой конюшни на ее лошадях ездил почтенный наездник М. Д. Стасенко. Дубровские лошади шли неприятным, весьма своеобразным ходом: ныряли и делали много перехватов. Если бы Стасенко мог дать им волю, без боязни быть лишенным приза, то они делали бы такие же «крылатые скачки», как и старый шишкинский Бычок. У Стасенко, помимо прямых потомков энгельгардтовского Бычка, были и дети Хвалёного, которые шли тем же ходом. Охотники решили, что у Стасенко особая приездка лошадей, и ставили ему это в упрек. Охотники упускали из виду, что Хвалёные – это те же Бычки, только пропущенные, как сквозь сито, по материнской линии самого Хвалёного через Петушков. В детях же Хвалёного элементы Бычков были опять усилены по их матерям, многие из которых являлись дочерьми либо энгельгардтовского Бычка, либо его лучшего сына Бывалого. Теперь Стасенко ездит на хреновских лошадях, и езда совсем другая: лошади идут превосходными и правильными ходами, о нырянии и перехватах и помину нет! Стало быть, не Стасенко был виновен в неприятных ходах дубровских лошадей, виной этому их происхождение.

В русском коннозаводстве есть еще одна знаменитая и боевая линия – линия Кряжа. Сын Кряжа Кряж-Быстрый имел со стороны матери те же элементы чистокровных лошадей, что и Дар, по лошадям князя С. С. Гагарина. Из всей породы Кряжа потомство Кряжа-Быстрого стоит особняком: здесь мы видим сильных, дистанционных и очень трудных по езде лошадей, и ход у многих из них небезупречен. Вспомним хотя бы Пекина, за которым я когда-то следил и которого поэтому хорошо помню. Это была очень резвая лошадь, но весьма своеобразная на ходу. У Пекина был тот же ныряющий ход, и порой, глядя на его езду, я мысленно сравнивал его с лодкой во время тихого прибоя: он то опускался, то подымался, правда очень плавно, красиво и далеко не так нервно, как дубровские Бычки. Мне невольно вспоминаются слова покойного Феодосиева, большого знатока американской рысистой лошади и техники бегового дела. Он мне часто говорил, что в одном орловский рысак выше американского – в необыкновенной, чисто природной способности к рыси и врожденной резвости, чего, по его мнению, у американца было меньше. Для того времени это было верно, но боюсь, что теперь это уже не так… Феодосиев утверждал, что почти каждый орловец – природный рысак, чего нельзя сказать про американца, над которым надо много потрудиться, прежде чем поставить на ход. Теперь только я уясняю себе подлинный смысл слов Феодосиева и понимаю их так: в американском рысаке несравненно больше английской крови, а потому ход его менее правилен, он труднее в езде, выдержке и не так стоек и верен на ходу, как орловец, но когда его подготовка закончена и ход выработан, то орловец в большинстве случаев конкурировать с ним не может.

Позволю себе заметить, что если бы я писал историю орловской рысистой породы и должен был установить различия между разными линиями в рысистом коннозаводстве, то, давая характеристику Бычков, я первым делом указал бы на особенность их хода.