Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Вернемся к Кречету. Он был не только внуком Дара, но и внуком старого голохвастовского Петушка, ибо Кречет произошел от его сына Петуш ка 2-го. Так что наклонность к своеобразному ходу у Кречета была двойная – и по Дару, и по Бычку. Такова же была и его дочь Урна. Половина детей Урны имеет трудные хода, они тяжелы по езде, и некоторые при этом точно повторяют ход матери. Ее сын Удачный нырял на ходу. Другой сын Урны, Усан 2.20, часто шел неправильным ходом, перехватывал. Урна получила от Кречета одно положительное качество – первоклассную резвость, и при этом целый ряд отрицательных – плохой ход, мягкую спину и мягкие бабки. У меня есть фотографический портрет Кречета: спина и бабки явно плохи.

Мать Урны Услада по себе была замечательной кобылой, и все хорошее в экстерьере Урны идет именно от нее, а все плохое – от ее отца Кречета. Почти половина приплода Урны имеет неважные спины и плохие бабки, а другая половина замечательно хороша по себе и отражает кожинское влияние в ее родословной. К первой, петушковской, группе детей Урны я отношу Удачного, Усана, Удаль, Упу, ко второй – Уклада, Укора, Усладу и ее последнюю дочь, рождения 1926 года, от Барина-Молодого.

Скажу два слова о породе Кречета. Он был сыном Петушка 2-го завода графа И. И. Воронцова-Дашкова, а Петушок 2-й – сын знаменитого старого голохвастовского Петушка и Чародейки, дочери Молодецкого (блохинского). Мать Кречета Корона была дочерью Дара и Кометы, которая также происходила от старых солововских лошадей. Кречет родился от Петушка 2-го, когда тому был 21 год. Петушок 2-й родился от Петушка старого, когда тому было 23 года. Голохвастовский Петушок родился от восемнадцатилетнего Бычка Шишкина. Три жеребца в прямой восходящей линии родились от отцов весьма преклонного возраста. Урна родилась в 1905 году, когда ее отцу Кречету было 19 лет. Имена великих производителей, Бычка и его сына Петушка, были в родословной Урны так близко, как ни у одной другой современной ей рысистой кобылы. Все эти генеалогические подробности, быть может, утомительны для рядового читателя, но должны быть поучительны для всех тех, кто захочет критически отнестись к истинным причинам качеств интересующих нас лошадей. Только ради таких лиц я все время приводил и буду приводить подобные данные.

Урна, несмотря на некоторые недостатки, по себе была очень хороша. Белой масти, с превосходной породной головой, с красивым ухом. Шея у кобылы была превосходная: длинная, довольно тонкая и хорошей формы. На это обращаю особое внимание читателей, ибо у Петушков, а зачастую и у многих их потомков, были короткие, мясистые и простые шеи. Холка у Урны была ясно выражена, но спина, хотя и неплохая в целом, имела седлистость. Задние части были очень хороши. Кобыла была суха, имела хорошее подплечье и необыкновенно короткую цевку. Однако бабки были мягки, в передних ногах отмечался козинец. Эти два недостатка кобыла получила от Кречета, которого я видел у Н. К. фон Мекка в заводе. Урна была глубока, очень длинна, покрывала очень много пространства и зад имела ширины прямо-таки невероятной. Урна не была блесткой, но не была и простой, в ней достаточно просматривались порода и тип. Однако вполне отнести Урну к типу ее матери Услады, то есть к Бережливым и Потешным, было нельзя. Словом, в этой кобыле боролись за влияние два типа, но верх все же оставался за типом Бережливых. Урна была хуже Услады: не так суха, не так правильна, не так породна и типична, как ее знаменитая мать. К тому же Урна сравнительно рано ослепла на один глаз, безо всякой видимой причины. Хвост у нее был очень короток – не доходил до скакательного сустава. У дочери Урны Услады от рождения жидкий хвост, а у сына Услады от Эльборуса, серого жеребца Утёса, рождения 1925 года, столь жидкий и короткий, что на это обращают внимание все, кто посещает теперь Прилепы.

Жизненная сила Урны (под этим я понимаю ее железное здоровье и железное здоровье ее детей) была изумительна. У меня в заводе она дала серию жеребят, и ни один не пал. Этим могут похвастаться далеко не многие заводские матки, и таких я особенно ценил. В 1913 году, когда плевропневмония косила жеребят, сын Урны Укор тоже заболел, но выжил и потом стал знаменитой лошадью. Все дети Урны уцелели. Я не говорю, конечно, о революционном времени: тогда в заводах творились такие ужасы, что следует удивляться, как все рысистые лошади страны не погибли!

Заводская карьера Урны у меня в Прилепах была блестящей. Вот список ее детей и их рекордов, начиная с первого жеребенка и по 1917 год включительно:

1912 год – серый жеребец Уклад 1.37, победитель Вступительного приза.

1913 год – серый жеребец Укор 1.35 и 2.17 (четырех лет), пал в 1917 г.

1914 год

 – серая кобыла Удаль 1.40, пала в Орле.

1915 год – прохолостела.

1916 год – серый жеребец Удачный 2.19,2 и 4.46.

1917 год – Услада 2.40.