Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Если принять во внимание, что Укор пал четырех лет, Удачный с четырех лет хромал, Удаль бежала в Орле в руках у любителя в первый год революции и прочие неблагоприятные условия, то придется изумиться резвости, показанной всеми этими детьми Урны. Не таковы были бы их рекорды и слава Урны как заводской матки при нормальной жизни.

Усладу начали тренировать с четырех лет (она родилась в 1917-м и росла в 1918–1920 годах). Она только начала подходить, как неожиданно «начальство» отправило ее в завод. Ратомский рвал и метал, ибо кобыла только поехала четверти по пять с половиной, так что ее рекорд 2.40 ни в малейшей степени не отражает ее настоящей резвости. Из всех детей Урны Услада была лучшей по себе. Теперь в Прилепах она вместе с Похвалой – украшение табуна. Низкая на ногах, глубокая, сухая, породная, широкая – словом, великолепная кобыла, с совершенно европейским рисунком линий и форм. Она могла бы пройти с триумфом по всем выставкам. Ее заводской деятельности я склонен предсказать очень большое будущее.

Услада 2.40 (Громадный – Урна), р. 1917 г., Прилепского зав.

Утёс 2.16,7 (Эльборус – Услада), р. 1925 г., Прилепского зав.

Удар (Эльборус – Урна), р. 1924 г., Прилепского зав.

О детях Урны, родившихся после 1917 года, я не говорю, но, вероятно, некоторые из них все же покажут свой класс. Пока лучший из потомства Усан 2.20. Урна была замечательной кобылой и как мать – заботливой к жеребенку и молочной. Она пала летом 1926-го в возрасте 21 года.

В 1912 году я наконец осуществил свое давнишнее желание – купил у Якунина Петушка. Заводских маток в этом году было куплено десять, и одна – Ужимка, мать известного призового рысака Удалого-Крошки, – была арендована на два года с тем, чтобы получить от нее двух жеребят от Громадного, из которых один должен был стать моей собственностью, а другой – собственностью г-на Корелова, владельца кобылы. В том же году поступил в завод Кот.

Петушок (Летун – Горка), золотисто-рыжий жеребец, р. 1893 г., завода А. В. Якунина. Рекорды 2.17,2 и 4.43,2. Состоял производителем в заводах А. В. Якунина, Я. И. Бутовича и герцога Г. М. Лейхтенбергского. О Петушке здесь сообщу коротко, поясню только причину его покупки, а подробнее скажу об этой лошади, когда начну описывать завод Якунина.

Что же побудило меня, имея в заводе Громадного, купить еще Петушка? Петушок был, конечно, замечательной лошадью. Помимо выдающегося происхождения, он обладал первоклассной резвостью. Его резвость в действительности была выше его рекордов, ибо уже с трехлетнего возраста он хромал, так как был очень пылок и отдатлив, а его владелец Якунин, увлекшись, насадил ему брокдаун. С. Г. Карузо рассказывал мне, что граф И. И. Воронцов-Дашков не только видел, но и прикинул Петушка на Семёновском ипподроме: тот показал верстовую четверть без десяти. Ведь это двухминутная резвость! Однако не только своею резвостью и происхождением выделялся Петушок. У него был блестящий экстерьер. Жеребец был удивительно хорош по себе! Золотисто-рыжей масти, с белыми чулками, светлыми гривой и хвостом, с красивой лысиной, которая шла, расширяясь книзу и захватывая обе губы, он был невероятно эффектен. Более блесткой лошади я никогда не видывал на своем веку, в этом отношении Петушок не имел себе равных. Кроме того, он был очень правилен и делен. Если бы не налив в задней ноге и недостаточно обширное ребро, его можно было бы признать идеальным по сложению жеребцом. Я всегда увлекался блесткими, с ярко выраженной породностью орловскими рысаками, а потому не удивительно, что Петушок стал моим любимцем. Мое увлечение Петушком поддерживали все одесситы и вообще южные охотники, не исключая и Л. А. Руссо. Я начал свою коннозаводскую деятельность на юге, а потому мнение этих охотников имело для меня значение. Решительно все южане, кроме Сахарова, считали Петушка великой лошадью и ставили в упрек Якунину, что он поломал его. Карузо, который в те времена зиму проводил в Одессе, также был фанатическим поклонником Петушка. Я тогда почти ежедневно виделся с Карузо, и этот талантливый человек, романтик и поэт в душе, не мог не оказать на меня влияния. Весьма увлекательно рассказывал о Петушке и сам Якунин, причем его рассказы были искренни: он больше всех ценил и любил Петушка. Рассказы Якунина о том, что Петушка торговали у него Телегин, потом великий князь Дмитрий Константинович для Хреновского завода, также оказали свое действие, и моим самым сокровенным желанием стало купить эту лошадь. Я не имел тогда средств, чтобы купить Петушка, ибо Якунин его продавал за 35 тысяч рублей. Я посылал к Петушку кобыл и в результате потерял двух своих лучших маток – Кашу и Злодейку. В конце концов я поставил на своем и купил Петушка. Насколько покупка Громадного была удачна и оправдала себя, настолько же неудачной оказалась покупка Петушка.