Архивариус (СИ)

Я поднял брови: то, что я пришел сюда, это как раз совсем неудивительно, но вот с чего Рен тут напивается – это вопрос.

- Явился, - повторил Рен еще более ядовитым тоном, - и посмотрите, какой чистенький, невинный, словно не он пару часов назад устроил порно за столом из поедания арбуза!

Я широко распахнул глаза и покраснел, Господи, что он несет?

- Что? Какое порно?! Ты что говоришь? Я ничего не устраивал! Ты напился!

- А как еще назвать это твое облизывание рук чуть не до локтей?

У меня волоски на загривке дыбом встали, а внутри похолодело - неужели все видели, как я невоспитанно ел арбуз?

- Тебе мало, что Ярослав на тебя слюнями исходит, тебе ж нужно перед всеми хвостом крутить! Я уже целый месяц обхаживаю Глеба, глазки ему строю, но только он обратит на меня внимание, как появляется Никита, - с сарказмом продолжил Рен, а меня закоротило: я нравлюсь Ярославу, он исходит по мне слюнями, серьезно, что ли? Рен, очевидно, совершенно не так истолковал выражение моего лица, так как с пафосом воскликнул: - Да, я гей! Что, не нравится моя ориентация?

Я молчал, пытаясь уложить и систематизировать в своей голове полученную информацию, у меня происходила перезагрузка сознания, переоценка ценностей, в частности, понятны стали слова Леры насчет Флорентия, брошенные с таким пренебрежением. Педик – это же уничижительное название гомосексуалиста? И понятно, почему Рен считал меня дебилом.

Но Ярослав… Я вспомнил его взгляды, прикосновения, которые мне казались случайными, его постоянную заботу обо мне, его слова. Сейчас все это представилось мне совсем в другом свете, я почувствовал, что ноги меня перестают держать, и быстренько сел в кресло по другую сторону столика, пока не упал.

- Так значит, - медленно произнес я, - Ярослав сегодня поцеловал меня не просто со встречей? Или у вас принято целоваться со знакомыми парнями? – пытливо глядя на Рена, уточнил я.

У него приоткрылся изумленно рот и округлились глаза:

- Ярослав поцеловал тебя?!

- Ну да, - смутился я, - утром в аэропорту.

Может, не стоило это говорить?

Рен все так же неверяще смотрел на меня.

- То есть тебя не смущает, что я гей? – несколько истерично уточнил он.

- А я тут при чем? – удивился я. – Как будто ты единственный гомосексуалист в мире! Сколько людей известных – геи: Элтон Джон или Рикки Мартин, к примеру, да и, наверное, половина Голливуда. Или ты считаешь себя таким уникальным?

Рен только глазами захлопал, я же вошел в раж, мне только дай на исторические темы поговорить.

- Да будет тебе известно, - продолжил я, - первые упоминания о гомосексуализме появились в письменных источниках еще во втором тысячелетии до нашей эры в Древнем Египте.

- И что, они одобрялись обществом? – с легким удивлением поинтересовался Рен.

- В основном преследовались, - усмехнулся я, - хотя провинция Фуцзянь в восемнадцатом веке прославилась народной ритуализацией однополых браков между мужчинами, а у кельтов и германцев это вообще было обыденной вещью. Так же, как в Древнем Риме или Греции, хотя в Риме однополые отношения и считались нормой, но все равно там присутствовала куча заморочек, в Греции же, особенно в Спарте, Фивах или на Крите, гомосексуальные связи были институционализированы: в Спарте, например, каждому подростку просто полагалось иметь «поклонника». Древние критские законы приветствовали «сожительство мужчин с мужчинами», причиной этого, по мнению Аристотеля, была необходимость контроля над рождаемостью. Да вспомни хотя бы Александра Великого! – разошелся я. – Он и не скрывал, что его возлюбленный - его близкий друг и советник Гефестион, а после его смерти им стал фаворит Багой.

- Ага, - вяло пробормотал Флорентий, - я смотрел фильм.

- Ну и еще есть куча мифов и легенд, но… - но глядя на приунывшую физиономию Флорентия, я передумал их рассказывать.

Я замолчал, и сразу же полезли мысли о Ярославе: возможно ли, чтобы я ему нравился в том самом смысле? Он ведь, раз уж ему не нравятся девушки, хотя одно другого не исключает, мог выбрать кого-то более подходящего, и это я не о материальном состоянии, а о внешности. Вон, тот же Глеб намного больше ему подходит - высокий, яркий, накачанный, настоящий образчик мужественности, а что я – серая мышь в очках, ни ростом не вышел, ни мускулатурой. Как такой может нравиться? Пусть и лицо у меня достаточно симпатичное, но сколько таких симпатичных он встречает каждый день, в том числе в своем кругу. И Глеб… С чего Флорентий решил, что ему я тоже нравлюсь? Нет, может, поначалу он и проявлял ко мне интерес, да только я не понял, и в итоге у нас сложились совершенно дружеские отношения. Хотя, возможно, Глеб заботился обо мне как старший брат, но не более того.

- Странно, - озвучил я свои сомненья, - как я мог понравиться Ярославу на фоне Глеба?

- Конечно, как же ты мог понравиться? - с пьяной злостью сказал Рен. - Ты ж весь такой… неземной, - мне показалось, что он, скорее, имел в виду что-то нецензурное, - возвышенный… Я, блин, из кожи лезу, чтобы заинтересовать Глеба, а тебе достаточно просто рядом находиться, можно даже молча!