Архивариус (СИ)

Утром ни свет ни заря я приехал в аэропорт; весь полет я благополучно продремал и в девять утра сонный уже стоял, озираясь, на аэровокзале в Киеве. Ко мне, радостно улыбаясь, стремительным шагом подошел Ярослав, не успел я открыть рот, чтобы поздороваться, как он крепко обнял меня и поцеловал в губы.

- Как же я соскучился! – пробормотал он.

Надо отметить, это меня разбудило, я, густо покраснев, аккуратно высвободился из его объятий и недоуменно захлопал глазами. Это что сейчас было? В моем понимании родственники и друзья-знакомые в губы не целуются, ну девчонки – понятно, они всегда чмокаются со встречей, но парни… Хотя что я знаю? Может, в кругу Ярослава принято именно так? Я не находил слов от смущения и злости: ведь по сути – это мой первый поцелуй в губы, и пусть он был совсем мимолетным, но был же! С парнем…

Ярослав потащил меня в машину:

- Ты ж не завтракал? Сейчас еще все закрыто, но мы можем…

- У меня есть с собой пирожки и вода, - слегка отмороженно ответил я, все еще пребывая в легком шоке.

- О, отлично! Тогда мы можем взять в Макдаке кофе. Просто для приличного кафе еще рановато, - виновато пояснил он.

Мне оставалось только пожать плечами.

Ярослав в Мак-Авто взял два больших капучино и повез меня все-таки в ботанический сад, но сначала он заехал в какой-то тихий переулок, и мы позавтракали прямо в машине маменькиными пирожками и кофе. Он как ни в чем не бывало расспрашивал меня о полете, о доме, о прошедшем дне рождения, я даже отвечал, хотя внутри все еще не пришел в себя. Почему он меня поцеловал? Мы с ним не родственники, не друзья, да в конце концов – я его подчиненный!

Мы бродили по оранжерее ботсада, слушали экскурсовода, любовались орхидеями, прошлись вокруг бассейна с необычными тропическими водными культурами. Я не знал, сколько Ярослав заплатил за экскурсию, учитывая, что в это время других желающих не было, к тому же это была его инициатива, так что я не считал себя должным. Он с интересом расспрашивал гида и, видимо, так очаровал бедную женщину, что в оранжерее суккулентов она угостила нас плодами кактуса размером с мандарин, но в форме кактуса, лилового цвета с белой, крупитчатой словно снег мякотью и нежным кисло-сладким вкусом.

Ну что ж, экскурсия оказалась познавательной, но здорово утомила меня – я никогда не интересовался флорой, поэтому всю дорогу к усадьбе проспал.

Проснулся я от звука открывающейся двери и радостного возгласа Глеба:

- Кто у нас тут?!

Я повернул голову и заулыбался, Глеб отстегнул меня и вытащил из машины, одарив сокрушительными объятьями, но слава Богу, не стал целовать.

- Как съездил, Никита?

- Дай человеку в себя прийти, - недовольно проворчал Ярослав, в руках он держал мой рюкзак.

- Отлично, Глеб, - расцвел я, забирая у Яра рюкзак. – А как вы тут?

- По тебе скучали, все глаза проплакали, - изрек подошедший к нам Флорентий.

- Да что вы?! – воскликнул я и засмеялся.

Он не слишком искренне улыбнулся в ответ, и пока Ярослав разговаривал с Глебом о негодяях-строителях, которые помяли куст калины, я отчалил в усадьбу. Я шел и улыбался, вдыхая чистый свежий воздух, в теле появилась небывалая легкость, редкий случай – мне захотелось петь. Ощущение, что я дома, было сильнее, чем когда я действительно был дома.

Я принял душ, переоделся, сменил очки и направился в архив, где, свернувшись клубком на моем стуле, меня встречал Рурсус. Радостно улыбаясь, я погладил его по блестящему меху спинки и почесал за ухом. Мне очень хотелось спросить у него, что он собой представляет, есть ли в нем частица души первого хозяина усадьбы, хотя я был в этом уверен, но я побоялся разрушить неловким вопросом те устоявшиеся у нас отношения.

- Тебя сегодня кормили? – спросил я, наглаживая шелковую шубку. – А я тебе подарок привез.

Кот заинтересованно посмотрел на меня своими зелеными глазами.

- Он в комнате, - пояснил я и типа невзначай поинтересовался: - А ты случайно говорить не можешь?

Мне показалось, что в его глазах мелькнуло удивление.

- Ну мало ли, вдруг ты читал или слушал «Руслана и Людмилу», как там… и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом; идет направо - песнь заводит, налево - сказку говорит, - процитировал я. – Или, может, Пушкин вообще этого кота с тебя писал, а?

На его мордочке ясно читалось «Ты дебил?». Он выскользнул из-под моей руки и, махнув хвостом, направился в сторону выхода.

- Ну как хочешь, - пробурчал я, принимаясь за работу.

А ведь как было бы здорово, окажись Рурсус говорящим: сколько он мог бы поведать из первых рук… лап о том, что происходило в усадьбе за прошедшие двести лет.

Вскоре после ухода кота в архив заглянул Ярослав.

- Никита… - он удивленно оглядел мой халат, - ты чего это сюда забрался? Обед же.

После полета, оранжереи и почти двухчасового сна в машине я чувствовал себя несколько заторможенно, даже душ не помог.

- Эм, может, я сначала поработаю, нагуляю аппетит? – предложил я, с тоской глядя на полки с бумагами и стараясь не думать о том поцелуе.

- Нет уж, ты его нагулял еще в ботсаду. Давай, снимай свой рабочий прикид и пошли, тем более что у Руслана днюха.