Армагеддон

— Мы, как и всегда, нацеливаемся только на военные объекты — казармы, производственные центры, командные и контрольные пункты, административные здания и прочее. Но вы видите, что концентрация этих объектов в черте города плотна настолько, что атака уничтожит его целиком. Ни одна часть Дита не подвергнется сверхдавлению ударной волны силой ниже ноль целых тридцать четыре сотых атмосферы. Эта сила гарантирует разрушение всех целей, кроме самых укрепленных. Большая часть города пострадает от многократно более сильной волны, под нее попадают свыше девяноста процентов строений.

— Чтобы уничтожать цели наземными ударами, нам приходится использовать весьма высокомощные устройства. Вот это валы и окружающие город стены. Мы считаем, что конструкция зданий слаба, и порожденное разрушением стен землетрясение в любом случае уничтожит город. Конечно, взрыв — не единственное, чем уничтожает цель ядерное устройство. Будет также мощная вспышка, которая ослепит каждого незащищенного в радиусе десяти миль, и огонь. Вот еще одна карта, на ней показаны ожидаемые огненные бури. Вы видели в тех фильмах, на что могут быть похожи городские огненные бури? Вообразите достигающие двухсот миль в час ветры, настолько сильный жар, что он плавит сталь, не говоря уже о бронзе. Пламя вытянет из воздуха весь кислород, и те, кто застрянет в руинах Дита, задохнутся. Наконец, есть прямая радиация, но для тех, кого взрыв, огонь и обломки сжали до размера, формы и вида гамбургера из Макдоналдса, она уже не фактор, их облучение — просто формальность. Конечно, это не отменяет и осадки. Наземные взрывы создадут ужасный уровень заражения. В обычной ситуации мы бы не особо переживали насчет осадков от воздушных инициаций, но атмосфера здесь настолько запылена, что даже воздушные произведут множество радиоактивных осадков, — закончил человек.

— Значит, — ровно произнес Абигор, — вы разрушите Дит.

— Нет, нам требовалось создать план по разрушению Дита, но он чрезвычайный.

— Тогда зачем мне это показывать?

— Потому, генерал, что вы должны знать, на что мы способны — и что желаем совершить. Разрушение Дита унесет жизни практически каждого живущего там демона. Оно не оставит ни одного целого здания, а после будут гигантские радиоактивные огненные бури. А когда пламя уляжется, от Дита не останется ничего, кроме кратеров. То, что некогда было городом, превратится в обугленную радиоактивную пустошь. Десять тысяч лет там не сможет выжить ни демон, ни человек. Мы можем сделать это, генерал. И после всего того, как вы раньше терзали нас, мы вправе. Демоны тысячи лет порабощали людей, обращались как со скотом, пожирали и мучили. Я профессионал, не мне судить о морали тех, план уничтожения кого мне поручено создать. Но впервые я хочу оправдать себя. Быстрая смерть в ядерном огне — меньшее, чего заслуживает ваша раса. Но как вы знаете, генерал, мы великодушные победители. Мы сражаемся, чтобы победить, но после победы стремимся к миру. Если найдутся другие варианты, которые сделают план лишним, как и другие, что я создал за эти годы, мы предпочтем их. Но предупреждаю, мы можем зайти очень далеко. Эта карта, — он ткнул в нее пальцем, — не худшее, на что мы способны. Генерал, если вы нас реально разозлите, мы постараемся принести вашему миру демократию, — мужчина умолк.

— Я вижу, — Абигор хмуро смотрел на карту, пытаясь представить знакомый ему тысячи тысяч лет суетливый город в виде обожженной, дымящейся пустыни, пытаясь вообразить, как он исчезает в серии невероятно ярких вспышек. И кроме всего, что это за новая таинственная угроза? У генерала возникло странное чувство, что он чего-то не понял, поскольку последнее замечание заставило двух солдат широко ухмыльнуться. — Кто вы. Что вы такое.

— Люди зовут нас разными именами. Наводчиками, Подрядчиками, Бизнесменами, Творцами Армагеддона[499]. Последнее должно было стать насмешкой, но нам понравилось. И, конечно, оно стало гораздо более точным описанием, чем мог вообразить его автор.

Абигор вздохнул.

— Значит, вы должны быть великим генералом.

— На самом деле я вообще не военнослужащий, и никогда им не был. Я гражданский, нанятый на аналитическую должность консалтинговой компанией, мы называем ее мозговым центром. Я занимался этим более 25 лет.

— Занимались этим столько лет. Тогда, я полагаю, ваши планы… полноценны.

— Значит, вы понимаете, — не вопрос, утверждение. «Наводчик» принялся сворачивать карту. — Благодарю за уделенное время, генерал Абигор. Уверен, мы еще встретимся.

Пара солдат проводила его из комнаты, и волосы Абигора начали ложиться. Грохот артиллерии снаружи не ослабевал, но теперь генерал понимал его подлинное значение. Он был лишь бледной тенью того, на что способны люди, если пожелают.

Он посмотрел на закрывшуюся за человеком дверь, и снова огляделся. Абигор мог поклясться, что до прихода того растения были зелеными и цвели.

Глава 59

Ресторан «Коуч Инсигниа»[500], Ренессанс-Центр, центр Детройта.