Армагеддон

Как и «Тернер Джою». София со скоростью ветра взлетела на мачту, испытывая легкую гордость. «Калакала» по их следам прокладывала путь в Бремертон, Рич-Пасседж волновался от стараний «Тернер Джоя». Сомнения насчет эрозии берегов испарились, и эсминец наконец огибал остров Бейнбридж. Впереди ждали открытые воды бухты, готовые для рывка на север через Адмиралтейский залив к проливу Хуан-де-Фука. На ветру дрожал национальный флаг.

София принялась за работу с диагностическим оборудованием. Оказалось, что проблема в очередном артефакте поспешной работы, и через пять минут подкручиваний и настроек вопрос был решен. Вниз она спустилась как раз вовремя: коммандер Рейнольдс провел их мимо порта и прозвонил подъем скорости до двадцати пяти узлов. Отважный старый джентльмен закусил удила и рванул вперед. Все работало идеально, из труб валили клубы жирного черного дыма.

Они слегка взяли направо, расходясь с идущим на Бейнбридж неповоротливым «Спокейном»[660]

, и выровнялись на северо-запад.

София в это время входила для доклада доктору Брауну, а потом и коммандеру Рейнольдсу, который уже завтра выкинет их и снова сделает «Тернер Джой» боевым кораблем. Жизнь вошла в эпоху топливных квот и удвоившихся после перехода промышленности на военные рельсы цен на электронику, в эру забираемых прямо у дилеров с Авто-центр-вей[661] автомобилей. В стране, спустя шестьдесят лет объединившейся в едином усилии победить в войне за спасение праотцов.

София вернулась на палубу, чтобы спуститься в моторный отсек. Коммандер Рейнольдс приказал ускориться до тридцати двух узлов. Теперь пожилой джентльмен изо всех сил ударил копытами и рванулся на север, под черной пеленой, которую мог произвести только работающий на нефти паровой вояка. Эсминец направил нос на Адмиралтейский залив; корабль разрезал глубокие темные воды, окропляющие Софию брызгами. Она на миг задержалась, кинув взгляд от носа до кормы на три 5-дюймовых скорострельных пушки длиной в 54 калибра и три 40-миллиметровых сдвоенных зенитки DARDO Тип B[662].

Завод OTO Melara в Турине работал над зенитными комплексами в три смены и передал эту троицу «в знак доброй воли». Пара двойных «сороковок» заменила давно устаревшие трехдюймовые пятидесятого калибра, а третья стала центральной. Везде, куда только влезли, на палубах стояли шесть одноствольных нестабилизированных 25-мм пушки. Тройной торпедный аппарат снова был готов к бою, а на корме ждали стойки с глубинными бомбами.

Корабль пребывал в боеготовности, но София не хотела, чтобы он сражался за ее семью, и испытывала за это извращенное чувство вины. Ее родители и бабушка с дедушкой умерли в дни Послания, будучи религиозными до безумия и покорными до самого конца. Они легли и отказывались двигаться, впрочем, как и делать что-то еще, и через несколько дней просто умерли на месте, как им и приказали. По естественным причинам. А она плакала, кричала, разрывалась на части, пытаясь их спасти. Даже вырвала серьги из маминых ушей в последней отчаянной надежде, что боль вернет мать туда, где умерла любовь, где экстренные службы были слишком ошарашены масштабами задачи простого вывоза тел, чтобы хоть чем-то помочь.

Корабль успокаивающе вибрировал, и София спустилась на нижнюю палубу. Она помогла вернуть «Тернер Джой» к жизни, но надеялась, что родителей корабль к жизни не вернет. Месяцы заживающих ран и обжигающей памяти о том, как они жестоко бросили ее с четырнадцатилетней сестрой, обернулись горькой ненавистью, из-за которой она в одиночестве шептала двигателям.

— Надеюсь, вас найдут последними, после самого гребаного Джозефуса Дениелса.

Пора за работу. Они идут на 32 узлах, и двигателям без помощи не справиться.

Дворец Белиала, Тартар, Ад.

Когда дозорные заметили скромный эскорт Белиала, Эвриала находилась в пещерах виверн. И когда она спустилась во двор, он уже прошел внутрь. Горгона застала графа в тронном зале, где он уже раздавал приказы.

— …немедленная полная мобилизация, завтра ты поведешь их на Асфоделевы поля[663]. Сатана даровал мне всю провинцию, но могут быть тупорылые бароны, которые… Эвриала!

Встретившись глазами с господином, она заметила нечто ранее невиданное. Эвриала уже встречала страх Белиала, много раз, когда он слишком сильно доводил кого-то из герцогов и Тартар оказывался под угрозой вторжения. Но ничего похожего на сей раз. Его взгляд был ровным и жестким, усталым, но полным маниакальной решимости. Она не понимала значения этого и беспокоилась, хотя граф ей явно обрадовался.

— Ты мне тоже понадобишься, жди в моих покоях, — Белиал кивком указал в нужном направлении и повернулся к офицерам.