Армия Наполеона

«Начинаем повсюду и потом посмотрим» (on s’engage partout et on voit), – якобы как-то сказал император, характеризуя свою манеру вести сражения. Эта фраза требует пояснения, потому что сказана она для людей, имевших командный опыт в эпоху Первой Империи. Это изречение Наполеона при переводе часто переиначивают до неузнаваемости. «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим», – вот наиболее распространённый вариант искаженного перевода, превращающего довольно разумную тактическую рекомендацию в самоуверенное бахвальство. «Начинаем повсюду и потом посмотрим» означает, что сражение более не мыслится, как это было, скажем, в середине ХVIII века, в качестве единого акта. Теперь оно состоит из нескольких фаз, первая из которых, как уже говорилось, – это бой, завязываемый на максимально широком фронте частью войск с целью истощения сил неприятеля и выявления слабых мест его боевого порядка..

«Что теперь обычно делают в большом сражении? – словно специально поясняя, писал Клаузевиц. – Спокойно размещают большие массы рядом и в затылок друг другу, в правильном порядке развертывают сравнительно небольшую часть целого и дают этой части истощаться в огневом бою, прерываемом время от времени и несколько подталкиваемом отдельными небольшими ударами, штыковыми атаками и кавалерийскими налетами. После того как выдвинутая часть войск постепенно истощит таким путем свой боевой пыл и от нее останется один перегар, ее отводят назад и заменяют другой»[440].

Формула «начинаем повсюду и потом посмотрим» предполагает, что только в результате такой достаточно продолжительной фазы боя на истощение должно приниматься решение о нанесении решительного удара. Однако, как мы уже показали, многие из наполеоновских сражений развивались исходя из плана, принятого заранее, и, следовательно, никак не вписываются в расхожую фразу. С другой стороны не вызывает сомнения, что в ряде боев такого априорного плана вообще не существовало, а иногда он подвергался серьезным изменениям в соответствии с обстановкой.

Прежде чем поставить точку в краткой характеристике полководческого искусства Наполеона, необходимо коснуться еще одного вопроса – конечной катастрофы Великой Армии и Империи. Не перечеркивает ли поражение в России, Лейпциг и Ватерлоо, все блестящие победы императора, не доказывают ли они, что Блюхер, Кутузов, Шварценберг и Веллингтон стоят если не выше его по своим дарованиям, то по крайней мере на одном уровне?

Разумеется, в этой короткой книге нет возможности подробно проанализировать все крупные события европейской истории этого периода, однако без их рассмотрения, хотя бы достаточно конспективного, ответ на поставленный вопрос дать невозможно.

Первым и, по всей видимости, главным внешнеполитическим просчетом Наполеона явилась его попытка использовать династический конфликт в испанской королевской семье с целью поставить на престол этой страны своего брата Жозефа (весной 1808 г.)

Неуклюжее вмешательство во внутренние дела Испании вызвало народное восстание, охватившее всю страну. Император был уверен, что, принеся испанцам новые прогрессивные законы, реформировав обветшалую администрацию, отменив казавшуюся чудовищным анахронизмом инквизицию, ему удастся найти поддержку среди основной массы населения Испании. Что из страны отсталой и нищей Испания может стать сильной и процветающей державой… разумеется, в орбите политики французской империи.

Но эта надежда оказалась несбыточной. Несмотря на то, что немалая часть испанцев поддержала Наполеона, население страны в основной массе отвергло все самые логичные и рациональные нововведения только потому, что они были принесены на острие иностранных штыков. Испания была охвачена небывалой по ожесточению народной войной. В этой борьбе, руководствуясь своими корыстными интересами, испанцам оказало помощь английское правительство. Британские войска, высадившиеся на Пиренеях, стали тем ядром, вокруг которого могли сплотить свои силы разрозненные отряды испанской армии, ополчения и партизан. Вместо короткой полицейской операции, как мыслил себе испанскую кампанию император, началась война затяжная, кровопролитная, стоившая огромных человеческих жертв и средств.

Крупнейший современный исследователь истории Франции эпохи Первой империи Жан Тюлар в своих работах убедительно доказал, что именно испанская война дала начало росткам недовольства среди невоенных элит наполеоновской Франции. «Кампании 1805 и 1806 гг. были ему навязаны, они вписывались в логику революционных войн и поэтому находили поддержку общественного мнения. Совсем иначе дело обстояло в отношении Испании. Французское общество… если верить рапортам префектов о настроении масс, холодно встретило испанскую авантюру… Отныне пришлось сражаться не с деспотом или аристократической кастой, а со всем народом, поднявшимся против «Антихриста», народом, одушевленным патриотической гордостью»[441].