Аромат от месье Пуаро

Конечно, ничего смешного в такой утрате нет. Любые реликвии, особенно такие, достойны уважения. Но Антошин, Северцева и самая стойкая из них, Саша, готовы были расхохотаться, потому что они за последние сутки предусмотрели все, что можно было предусмотреть. Они «выстлали» той самой пресловутой соломкой все коридоры отеля. Они подстраховались и перестраховались. И вот же надо бы такому случиться – обычная кража, банальный вор, который умудрился спереть чемодан не с дорогим барахлом, а с тем, что и цены-то не имеет. И как украсть?! На полдороге, за доли секунды! На глазах у многочисленной свиты, охраны отеля, носильщиков, горничных, администраторов, да что там говорить – и сама она, Северцева, и Антошин, и Саша Соколова – все они были рядом с этим багажом!

Северцева почувствовала, что ее трясет – давало себя знать напряжение последних часов.

– Скажите им, – обратилась она к Соколовой, – чтобы разошлись. Пообещайте, мы примем меры, которые обычно принимаются в такой ситуации в нашем государстве. Или мы выпишем их, к черту, из отеля на улицу.

Северцева сделала каменное лицо и продефилировала назад к лифту. Кое-кому показалось, что как он только закрылся, они услышали гомерический хохот.

* * *

Тед Карон завтракал один. За трое суток пребывания здесь ему надоели и Зимин, и Донелли. Эти двое, каждый по-своему, пытались свои индивидуальные поручения превратить в коллективную шумную кампанию. Карон же только сначала формально изобразил заинтересованность в совместной работе. И то, для того, чтобы обозначить на всякий случай свое главенствующее положение. Вообще же он предпочитал работать один – славу, почести и деньги тогда не надо ни с кем делить. В «Гранд-Норде» он находился по поручению Ассоциации, но конкретные поручения ему давали конкретные люди. А сегодня Карону вообще хотелось побыть одному, помолчать и подумать. Он рассеянно намазал мед на тост с маслом и размышлял. В этом отеле происходила какая-то чертовщина – это же очевидно. От Теда не укрылись все лихорадочные приготовления к приезду высокого гостя. Он разузнал от болтливой горничной о визите короля. Сам факт приезда такого гостя его не впечатлил. Король-то он король, но визит неофициальный. Теда впечатлило то, как быстро, технично и правильно действовали службы отеля. И то, какими возможностями располагает гостиница. Понятно, во главе всего этого стояла госпожа Северцева. Карон даже проникся симпатией к той, которую он почти списал со счетов. Его недавняя жалоба на ошибки официанта – а их не было, были мелкие огрехи – было не что иное, как игра кота с мышкой. Карону нравилось потрепать нервы – пока человек разберется, что жалоба – ложь, он расстроится, будет сердиться, ругать себя за невнимание. Он нарушит нормальную работу людей выволочками. Ну и станет излишне строгим. А это обычно ведет к возникновению недовольства и мелкому саботажу со стороны персонала. Тед знал, что он делает. И вот вдруг на мгновение исчезло злорадство, и появилось невольное уважение. Карон откусил тост и, хотя мед был душистым и сладким, Тед поморщился – он не за тем здесь, чтобы «входить в ситуацию и быть объективным», он здесь, чтобы заработать денег. А деньги нужны, потому, что он надеется на благосклонность одной красивой молодой женщины. Женщина та – певица в одном из загородных клубов. Поет она так себе, но лицо ее похоже на чудо небесное, а фигура – на чудо земное. Карон ездил в этот клуб почти каждый вечер, преодолевая расстояние в сотню миль. Наконец, когда его представили ей, он понял, что никакого впечатления не произвел. Тед Карон, семьянин, строго следящий за репутацией, закусил удила. Соперники у него были – известный адвокат, владелец крупного бизнеса на Востоке и бывший олимпийский чемпион, ныне хозяин фирмы по продаже спортинвентаря. Тед Карон, человек с весом в определенных кругах, им всем проигрывал. Во-первых, он не был так известен, во-вторых, не имел больших и неподотчетных денег. Брачный контракт, составленный хитро, трастовые фонды для детей, гостиницы, требующие вложений, – все это не давало «выцепить» кругленькую сумму и потратить на Аннабель. «Аннабель Роуз – красивое имя красивой женщины», – вздохнул про себя Тед Карон. Имя было самым обычным, сценическим. Тот, кто придумал его для нее, не обладал богатой фантазией. Но Тед не думал об этом. Он думал о том, что привезет ей из России. Конечно, соболя. Шикарные соболя, он такие видел в огромном магазине на Красной площади. Карон вообще был удивлен, сколько всего дорогого можно было здесь купить. Но вот русские соболя должны были произвести особенное впечатление. Мечты о том, как он преподнесет девушке подарок и что она ему скажет, вдруг нарушились маленьким сомнением. «А если я ей просто скажу, что люблю ее? Что тогда она сделает? Хотя будто бы не понимает – я каждый вечер слушаю ее. И цветы в гримерную, и подарки…» Карон отставил чашку. Что-то не давало в полной мере насладиться мечтами о предстоящей встрече с Аннабель Роуз.