Артефакт. Ритуал на крови

— Синьор! — всполошившийся солдат подлетел ко мне, опустился на колени рядом и начал ощупывать. — Вы как, синьор? С вами всё в порядке? Ничего не сломали? Нужно позвать доктора? Я сейчас сбегаю. И Марио позову. Подождите, синьор!

Говорил он так быстро, что в его речь мне не получилось вставить ни одного своего слова, и только когда он, вскочив, побежал к двери, ведущей в холл, я крикнул:

— Стой! Не надо врача. Просто помоги мне подняться.

Солдат подошёл и попытался поставить меня на ноги, подтянув за плечи, но у него ничего не вышло: я умел проворачивать такие трюки. Если правильно зафиксировать тело, то поднять его получится, либо имея недюжинную силу, либо как минимум вдвоём: один держит за ноги, другой — за плечи, и несут, как доску. Поковырявшись и послушав мои стоны, солдат, крикнув:

— Минуту, синьор, я за Марио. Вы никуда! — убежал.

Ну вот и получается, что их тут двое: мой «сторож» и неизвестный Марио. Сколько человек на улице меня пока не волновало. Вряд ли кто-то сунется сюда, пока его не позовут, а эти скорее всего охраняют именно дом.

Не прошло и минуты, как солдат вернулся в сопровождении второго такого же. Глядя на них, я вспомнил мультфильм про Вовку в Тридевятом царстве. Там ему тоже помогали вот такие — двое из ларца. На одно лицо.

— Братья? — невольно спросил я. Они кивнули. — Местные? — И снова кивок.

Так значит. Интересно. Но почему они здесь, а не убиты Спадой во время совершения ритуала? Или я снова что-то не так понял? Но это невозможно. Я точно знаю, что необходимо для получения бессмертия, и странно, что эти двое живы, в то время как в городе пропадают дети.

Дети! Вот оно что. Я совсем забыл про условие непорочности крови, а какая непорочность может быть у двух уже вполне взрослых мужчин? Да ещё и в этой стране.

Пока я так размышлял, «братья Марио» подошли ко мне с разных сторон, видимо, намереваясь поднять и унести в комнату, и пришлось действовать. Убивать их я не собирался, только обезвредить. Они, конечно, состоят в армии одного из самых кровавых диктаторов в известной нам истории, но откуда я знаю, что в какой-то момент не перейдут на сторону сопротивления и не спасут кучу народа? Я этого не знаю, а значит не имею права. А убийство Спады… Что ж, за него я буду просить прощения и, быть может, когда-нибудь его получу.

— Анджело, ты его бери за ноги… — произнёс Марио, наклоняясь надо мной, чтобы подхватить под плечи, но не договорил.

Резким рывком я толкнул себя вверх, метя лбом ему в переносицу. Хрупкие кости треснули от удара, потекла кровь, и Марио с размаху сел на пол, хрипя и зажимая нос ладонью. Но я отметил это лишь краем глаза и, не останавливая движение, не обращая внимание на звон в ушах, крутанулся, уходя из-под рук Анджело, и зацепил его лодыжку, заставив потерять равновесие. Он тоже сел, но сразу же начал вставать, и тогда я, уже поднявшись, с размаху плоской частью подошвы ботинка пнул его в грудь, посылая в стену. Анджело влетел в неё, удалился затылком и обмяк.

Я повернулся к Марио. Он смотрел на меня бешеными глазами, но попыток помешать не предпринимал.

— Извини, — произнёс я, — если вы не будете дёргаться, останетесь в живых.

— Нас всё равно повесят, — прохрипел Марио.

— Вам никто не запрещает уйти. В городе же есть сопротивление. Неужели вам нравится тут?

— Тут платят.

— А там живут.

Марио помотал головой, но мне показалось, что в его взгляде появилась осмысленность.

— Что ты хочешь?

— Я вас закрою, но оставлю возможность сбежать. Если вы с братом не дураки — воспользуетесь ею.

— Хорошо.

— Тогда помоги.

Мы вдвоем подняли до сих пор не пришедшего в себя Анджело и перенесли в «мою» комнату, где уложили на раскладушку.

— Смотри, вполне приличная отмычка, — указал я Марио на очки и подмигнул, после чего вышел и закрыл дверь на замок.

Хотелось отдохнуть, отдышаться, дать звону в голове прекратиться, но я не мог. Сейчас всё решало время, и глубоко вдохнув, а затем выдохнув, я бегом поднялся на второй этаж и двинулся по коридору, толкая двери. Предпоследняя по правой стороне оказалась той, что была нужна.

Вываленные на пол вещи, разбросанные листы каких-то документов, пара книг, валяющихся на полу под окном, и главное — фотография Спады с молодой женщиной, стоящая на прикроватной тумбочке — всё это указывало на принадлежность комнаты. Видимо, собирали покойника в спешке, оставив уборку на потом. И это мне на руку: можно не церемониться в поисках.

Первым делом я проверил ящики той самой тумбочки и её напарницы, стоящей по другую сторону кровати, а также ящики большого бюро, заменявшего письменный стол. Ничего похожего на нужные мне записи не нашлось, и пришлось пойти по большему кругу. Я заглянул под кровать, осмотрел постель, поднял матрас, проверил шифоньер, перевернув в нём все вещи, прощупал мягкие сиденья двух кресел. Ничего не было. Никаких записей.