Атаку начинали танкисты

Четко сработали и поддерживавшие танкистов летчики: сверхзвуковые истребители-бомбардировщики появились над местом контратаки секунда в секунду.

Встречный бой и контратака вызвали восторженные слова на вышке руководства, среди людей с немалым боевым опытом, с солидными познаниями в военном искусстве.

В 1981 году мне пришлось командовать силами наступавшей стороны на учениях «Запад-81», получивших и широкую известность, и высокую оценку нашего руководства. Как сообщала пресса тех дней, в учениях участвовало около ста тысяч человек, применялись все виды современной боевой техники. Это был серьезный экзамен ратному мастерству защитников Отчизны, отчет наших воинов перед Коммунистической партией и народом о выполнении задач, поставленных съездами КПСС, по дальнейшему укреплению оборонного потенциала Советской страны, боевого могущества ее Вооруженных Сил.

Прорыв наступавшими обороны «противника» массированным боевым порядком представлял собой таранный удар огромной силы и вместе с тем тонко отстроенное взаимодействие мотострелковых, танковых, авиационных подразделений. Отлично решали поставленную задачу современной сложности воины гвардейской мотострелковой дивизии.

Ратный труд никогда не был легким, но ныне, в условиях применения современных средств вооруженной борьбы, он стал намного сложнее. И от командира, и от рядового он требует высочайшего напряжения силы, воли, мысли.

Накануне наступления я побывал в мотострелковом батальоне, которым командовал тогда гвардии капитан В. Иващенко, беседовал с солдатами и офицерами. Задержался почему-то взгляд на худощавом светловолосом солдате. Расспросил его, откуда он и кто. Он негромко так, но без смущения рассказал: рядовой Костевич, механик-водитель БМП, белорус, родом из Копыля, дома мать, отец, две сестренки. Все обыкновенно в молодой биографии, просто и хорошо. Не было ничего внушительного в облике этого солдата, которому завтра идти в атаку, и как-то сам по себе возник вопрос:

— Ну а если танк, за которым будешь идти, допустим, подобьют. Как тогда?

Тем же своим не особо выразительным голосом он ответил:

— Продолжать наступление.

И это, как оказалось, не было заученной фразой. В атаке, в едином мощном порыве танкисты и мотострелки на своих боевых машинах, в том числе и рядовой Костевич, неудержимо шли вперед, действовали умело, настойчиво и мужественно.

Кто-то из присутствовавших генералов братских стран, пораженный увиденным, заметил по-русски:

— В этих машинах настоящие рыцари брони и огня. Молодцы!

Я согласно кивнул.

Перед глазами возникла худощавая, мальчишечья фигурка вчерашнего собеседника. А что, разве не рыцарь? Таковы они и есть наши ребята, солдаты восьмидесятых. Вон как идут вперед — ничто их не остановит.

* * *

Мчатся годы, как скорые поезда, и календарь, будто расписание, отсчитывает их.

Пути-дороги привели меня однажды в гарнизон, где служат танкисты младших поколений — уже не сыновья, а внуки фронтовиков, где на посту № 1 охраняется торжественно подтянутыми часовыми гвардейское Знамя.

Отдавая по-уставному честь этому Знамени, я вспомнил имена многих боевых товарищей. 

Не только мы, фронтовики, помним героев. Их знают и нынешние молодые воины. На полигоне, в огневом городке идет соревнование за почетные вымпелы имени Героев Советского Союза Петра Вернигоры и Александра Яковенко, навечно зачисленных в списки личного состава подразделений. Лучшим из лучших предоставляется право выполнять огневые задачи за героев. Будто они и сегодня в строю. Да так оно и есть. Своими патриотическими боевыми делами они в строю.

В том же гарнизоне я встретил пожилого уже человека, старшину в отставке, работника одного из местных учреждений. Нам было о чем поговорить и что вспомнить. Мы сфотографировались на память. То был фронтовой механик-водитель моего 520-го командирского танка — Григорий Тимофеевич Желнин.

* * *

Да, промчались они быстро — сороковые, пятидесятые... Нынче с еще большей скоростью (космический век!) мчатся восьмидесятые. И по-прежнему не задумываешься о дне текущем, занят только делом, и, как всегда, не считаешь, сколько там осталось, намечаешь да прикидываешь, как бы побольше успеть.

Лишь иногда что-то ярким впечатлением, будто далекой вспышкой, вернет мысли к минувшему. Или кто-то напомнит словом, фразой о простом, житейском... Чаще всего Раиса Федоровна. Прозвучат вдруг над ухом слова, которые не раз от нее слышал, отправляясь на службу: «Тому, кто пришел с жалобой, с просьбой, обязательно надо помочь. Человек идет к тебе не потому, что ему захотелось повидаться с большим начальником, а потому, что у него наболело». Говорила она об этом не то чтобы наставительно, а так, напоминающе. Я и сам всегда настраивался на участливое внимание при встречах с посетителями, а вот слова жены привносили еще что-то. Сколько помню, всегда она торопила меня на работу пораньше — хотя я и сам никогда не опаздывал. И лейтенантом, помнится, и полковником, и генералом. А теперь вот командующего тоже торопит.