Атаку начинали танкисты

— Атмосфера международных отношений накаляется, — говорил пожилой, но крепкий полковник Н. Красицкий, преподаватель тактики. — Война может разразиться не сегодня-завтра.

— И против нас? — спросил кто-то из слушателей.

— Именно против нас, — подтвердил сидевший рядом другой преподаватель.

— А как же понимать миролюбивые заявления в Берлине?

— Наверное, так, как дипломаты их понимают...

— А снимок в газете: Гитлер улыбается, дружески трогает нашего дипломата за локоть?

— На снимок тоже надо смотреть... прищурив один глаз.

Послышался смешок.

— «Прищурив глаз» — то есть прицельно?

Саша Газукин запальчиво воскликнул:

— Ну, если полезут на нас, мы дадим!

Наш тактик повернулся к нему, тепло и как-то с грустинкой улыбнулся. Сказал, обращаясь ко всем:

— Поучить бы вас еще хотя бы годик. В частях нужны сейчас подготовленные кадры, командовать в наше время надо грамотно.

Слова полковника запали в душу. Разговор постепенно иссяк. Каждый думал о своем.

Утром 22 июня в Москве я встретил жену с полуторагодовалым нашим сынишкой на руках. Мы отправились в общежитие слушателей, где Александр Газукин приготовил, по его заявлению, роскошный завтрак — яичницу, вскипятил молоко для малыша.

Быстро покончив с едой, мы стали думать да прикидывать с женой, как устраиваться дальше. И тут прозвучал по радио голос В. М. Молотова, объявившего всей стране о вероломном нападении гитлеровской Германии.

Пораженные этой вестью, мы умолкли на полуслове.

— Оказывается, уже восемь часов идут боевые действия! — тихонько воскликнул Газукин.

Мы переглянулись: конечно же обоим нам надо было срочно возвращаться в лагеря.

А Рае с ребенком? Трудно мне было сказать о необходимости вновь расстаться. Да что делать — война. Решили, что жене лучше всего вернуться назад, в Калугу, где у нас была комната.

Когда начинаются войны, мужья и отцы уходят от семей — так было всегда.

В нашем распоряжении оставалось совсем мало времени. С двумя чемоданами, в которых вместилось все наше имущество, с ребенком на руках поехали мы вновь на Киевский вокзал. Как только удалось взять билет, я сразу же простился с моими. Оставил их в зале ожидания, а сам — на Ленинградский вокзал, откуда первым же поездом — в лагеря, в Солнечногорск, где находился наш курс.

...Академия осталась академией, но перестроилась и она на новый распорядок. Отныне мы занимались по двенадцать часов в сутки: восемь часов — лекции и практика и четыре часа обязательной самоподготовки. Практические занятия проводились и по воскресеньям.

В районе наших лагерей формировались новые воинские части, уходившие на фронт. Многие из нас подумывали о том, как бы расстаться с учебой и тоже двинуть на фронт, а то, чего доброго, на войну опоздаешь.

Однако война сама шла навстречу. Не хотелось верить, что наши отступают, думалось, что вот-вот резко повернется дело, погонят немца, но пока что известия по радио передавались неутешительные.

22 июля, через месяц после начала войны, был первый налет вражеской авиации на Москву. Бомбовозы с тяжким гулом на большой высоте шли порой через наши лагеря. Зенитный огонь на подступах к Москве был сильным. Разрывы снарядов, огненные трассы в небе, в скрещенных лучах прожекторов темные силуэты... Стремительные атаки наших истребителей.

— Им теперь близко до Москвы, — сказал глухо Газукин. — Не то что нашим...

— Ни черта! Долбанут и наши по Берлину, — сказал, хмурясь, один из слушателей — Герой Советского Союза майор К. Абрамов.

Его поддержали. Всем хотелось, чтобы это произошло. И вскоре сбылось: стало известно, что советские дальние бомбардировщики нанесли удар по Берлину. Новость изумительная! Хотелось узнать, как это было, кто они, отважные соколы, совершившие столь дерзкий рейд. В газетах об этом сообщалось кратко. Несколько позже узнали фамилии: Преображенский, Молодчий... Это они водили группы краснозвездных бомбардировщиков на Берлин.

Во время практических занятий по тактике проводились летучки, и преподаватели, успешно воссоздавая боевую обстановку, использовали близлежащую местность.

...Противник наступает на Солнечногорск с юго-запада, в первом эшелоне движутся в боевых порядках два пехотных батальона, усиленные танками, и т. д. Ваше решение?

Отвечает один слушатель, другой, третий... Преподаватель, слушая, слегка кивает — правильно мыслят молодые командиры. Особенно понравился ему ответ слушателя, который решил взорвать мосты на подступах к городку, использовать заминку, чтобы обойти противника с фланга и нанести по нему удар. Кто мог знать, что всего через несколько месяцев здесь, у Солнечногорска, будут идти упорные бои и тот самый слушатель, уже в роли командира, примет именно такое решение — взорвать мосты, обойти врага с фланга, нанести удар — и что наступление противника этим маневром и ударом будет сорвано?