Атаманский клад

— А какая вам до этого нужда? — снова опешил Коца от наглости.

— Пока просто интересуемся, — как бы нехотя пожал плечами собеседник. — Мы могли бы за них неплохо заплатить, а ты хорошо заработать.

— Перекупщики у нас есть свои, — внутренне подобрался Коца, чувствуя, что начинает догадываться, кого представляют подвалившие чеченцы. — Работа менялы простая: купил — продал, сколько удалось наварить — то все наше. Лишь бы бабки крутились.

— Мы об этом в курсе. Но ты не ответил на вопрос, как часто на базар приносят камешки?

— И кто из таких клиентов чаще, и где они живут, — не удержался Коца от презрительной ухмылки. Он ничего не мог с собой поделать, потому что раздражался от одного вида кавазцев, стоящих перед ним, прущих камнепадом только вперед. “Ха-ачу Ларису Ивановну!”. В голове в то же время закрутился совет пожилого еврея разыграть из себя простачка. В данном случае, наказ подходил как нельзя кстати. — На такие вопросы, парни, ответ один: когда вольетесь в бригаду валютчиков, тогда узнаете все. Я бы посоветовал вам обратиться к нашему начальству, а ко мне камешки приносили всего пару раз, но я так толком и не понял, настоящие они, или нет.

— Если ты не соображаешь, то как хотел проверять у нас? — придвинулся второй чеченец ближе.

— Я сразу сказал, что их надо обследовать. Сходил бы на рынок к более опытным валютчикам, у них есть любые приспособления. В том числе ручной микроскоп.

— А давно предлагали брилики в последний раз? — продолжал первый из джигитов бить в одну точку.

— На днях, на каком-то кольце. Его сдал заросший мужик вместе со старинными то ли значками, то ли орденами. Решил, наверное, пустить в распыл семейное наследство.

Коца ясно вдруг осознал, что наступил момент говорить полуправду. Эти кавказцы и вранью не поверят, и правду начнут выбивать первобытными методами, от которых вряд ли останешься в живых. Их успели проинформировать продажные шкуры из среды любимых соплеменников, тасующихся сейчас на рынке. Он покривился от мысли, что нация, к которой принадлежит, неполноценна. За копейки снабжать боевиков оружием, гранатометами, ракетами, не думая о том, что и сам попадаешь под прицел — и в дурдоме закачались бы в размышлениях.

— Что за камень был на кольце?

— По моему, брилик, он здорово сверкал, но болгарин, перекупивший у меня все, сказал, что это горный хрусталь. Жалко, не было времени сбегать к ребятам, но и без того хорошо наварил. Почти полторы тысячи.

— За все? — покривился собеседник.

— Мы договаривались на все сразу, зачем упускать клиента, который заплатил в два раза больше, чем я отстегнул. К тому же, погремушки еще надо перетаскивать через границу, а там как повезет.

— А тебе какое до этого дело?

— Я русский, беспокоюсь за всех, за вас тоже волнуюсь, чтобы жили лучше нас. А мы уж как-нибудь.

— Вешать лапшу на уши ты мастак, — сплюнул первый чеченец под ноги валютчику. — Мы знаем, что тебе продали царские ордена и георгиевские кресты, с монетами. Но ты не желаешь быть с нами откровенным.

— Во первых, кто вы такие, чтобы перед вами выкладываться? Менты, что-ли? — Коца вновь почувствовал, что его начинает накрывать. — Во вторых, ордена это были или значки, мне начхать, в третьих, здесь простой закон, кто подвалил первый, тому вещь и досталась.

— Болгарин-фиглярин… ты думаешь, что гонишь? Откуда здесь болгары и зачем им русские ордена? Повезет, что-ли, в Англию, выставлять на аукцион Сотбис?

— А зачем по России шастают граждане Чечни? Они же откачнулись до турков с арабами. И с какого хера Басаев с Радуевым поперлись на Буденновск с Первомайским? Их там ждали? Москву обещали трупами завалить, атомные станции взорвать… — Коца демонстративно сплюнул под ноги чеченцу. — Велики, падла, с голодухи овец с коровами угонять со Ставрополья, да увозить хлеб машинами… Вас послать, или сами потопаете?

Оба чеченца несколько минут представляли из себя зверей, надыбавших дичь, Коца поразился тому, как развито у них чувство интуиции. Оба ворочали одинаковыми мыслями в головах коническими котелками, это было видно по взглядам из подлобья, по напрягшимся раскоряченным фигурам с руками в карманах пальто. Наконец, один из них с силой соснул воздух через крепкие зубы:

— Ты не забудешь о том, что сейчас сказал?

— Я помню, что слово не воробей, — ухмыльнулся Коца в рожи, каменные от злобы. — Так-же не забыл, что каждый чеченец генерал и морпех в одном лице, оттого и радостно, что есть достойный противник, которого в настоящий момент ломают мои соплеменники в самой Чечне. Пришла пора отвечать за все по полной программе.

— Было бы у нас такое же оружие, как у вас, вы бы ползали под нашими ногами, моля о пощаде.

— Вряд ли, русский дух тупым обухом не перешибешь. У Наполеона с Гитлером оружие с пушками смотрелись и посовременнее, и помощнее.

— Мы тебе напомним, если ты забудешь то, о чем говорил сейчас, — повторил чеченец с угрозой.