Атаманский клад

— Я думаю, что скупщик посоветовал правильно, лучше во всем разобраться сейчас, чем потом отвечать неизвестно за что, — Микки Маус, все еще недовольный на Каталу, раздумчиво потеребил длинный нос. Просветил. — Новость не слышал? Слонок забил сегодня стрелку с Пархатым, ходят слухи, что в живых осталось несколько человек.

— Всего, или из бригады Слонка? — посерьезнел валютчик. Подтверждалось сообщение одного из менял.

— Из бригады наших отморозков. Пархатого пришили сразу, говорят, пулю в него всадил Слонок. С этого все началось.

— Ну… господь им судья, Хозяин наберет новых. Ты лучше скажи, как мне быть с хвостом? Парень, видно, из бывших спортсменов.

— В первый раз тебе отмазываться? Постарайся не даваться в лапы, если не удастся замести следы. Я еще одну вещь скажу, верный человек сообщил, что похитили Скирдача с Сорокой. Одного, во всяком случае, нет ни дома, ни на работе, второй не появился, кроме всего, на стрелке. А это для члена бригады проблема серьезная.

— Во-от оно как! Значит, у меня с чехами базар-вокзал был запланированным, — протянул Коца. — Среди нас завелся наводчик, чехи расписали всю мою сделку как по нотам.

— Что ты им ответил? — поежился Микки Маус. — Если предположить, что Тутушку замочили за то, что не рассказал, кто продал ему нагрудный знак, а Сороку со Скирдачом зацепили за это же самое, то следующая очередь за тобой. А потом, если ты не расколешься, за мной. Выходит, что у бандитов ничего с менялами не вышло, иначе они не объявились бы на рынке.

— Я расписал, что купленное сплавил какому-то болгарину, за две цены от истраченной самим.

— Они поверили тебе?

— Конечно, нет, я говорил, что вместо ума у кавказцев сильно развита смекалка.

— Я это от тебя уже слышал, как и о потомках скотников с доярками. И так далее.

— Разве не так?

— Все равны.

— Ну да, космополитизм.

— Перед носом у тебя пример Сталина, Хрущева, Брежнева, Ельцина. Все они от сохи.

— По сохатому и правили, — не стал валютчик вдаваться в подробности. — В общем, если этот хвост от представителей банды чехов, то придется идти на мочилово. Но сначала хотелось бы повидаться со Скопой, Крохалем и Скирдачом.

— Только Крохаля не впутывай, он потому у Слонка и на подхвате, что больше молчит. Скирдач тоже на подлянку вряд ли пойдет, он казак, ненависть к врагу у него в крови. Но это мнение мое.

— Тогда кто еще может заниматься передачей сведений, интересующих бандитов?

— Метла, Перс, этим отмороженным по барабану, кто и за что станет отстегивать им бабки.

— Они тоже были на стрелке?

— Собрались все.

— Ну что-же, подождем результатов разборки до завтра, потом будем решать, как поступать дальше. Пастух все равно не станет навещать схрон с кладом понапрасну. Ехать сейчас на хутор — это лишние хлопоты.

— Тогда будь поосторожнее, ты еще пригодишься.

— Ты тоже не зевай.

Коца ехал к любовнице на квартиру на перекладных, как не в первый раз, и все равно не мог отмахнуться от мысли, что отвязаться от “спортивного” хвоста вряд ли удастся. Слишком настырным оказался малый, он запропастился куда-то лишь перед домом, шустро перескакивая вслед за валютчиком с транспорта на транспорт. Коца на всякий случай вытащил заранее нож, снял газовик с предохранителя. Зимняя южная ночь в отличие от северной норовит упасть на землю неожиданно, захватывая граждан, незнакомых с ее повадками, врасплох. Вот и сейчас валютчик, завернув за угол пятиэтажного дома, с трудом различил темный привычный подъезд с разбитой лампочкой и с дверями, выломанными недоумками. А перед ним остатки лавочки с точащей столбом расплывчатой фигурой. Руки невольно пришли в движение, правая припаялась к ручке ножа, в левой угнездилась рукоятка пистолета.

— Коца, привет, иди сюда, — позвали из темноты. — Есть разговор.

— А ты кто? — спросил валютчик, останавливаясь на расстоянии.

— Какая тебе разница. Все равно без меня ты в квартиру к своей бабе не попадешь.

— О как! Чего-ж тогда не стали бомбить меня на лестничной площадке? Чубайс один хрен электричество заморозил, света нету и не предвидится,

— Дело в тебе, а не в рыжем антихристе, это ты запросто так не поддашься. А своих людей подставлять, чтобы ты продырявил им шкуры, у меня охоты нет.

— Рассказывай, — разрешил валютчик ровным голосом, подходя ближе. Он понял по характерному акценту, что человек этот из банды нахичеванских армян. Или из ереванских, балующих город, как и чеченцы, голодными наскоками.

— Ты знаешь, о чем должен быть между нами базар-вокзал.

— Слышь, корешок, господь обделил меня данными Чумака, читать мысли на расстоянии я тоже не умею. Не стесняйся, выкладывай.

— Ну… как хочешь, — незнакомец вытащил пачку сигарет, закурил. Это движение не осталось без внимания, Коца понял, что потолковать все-таки придется. — Нас интересует, что ты выкупил у того деревенского мужика и куда дел выкупленное. И не спрашивал ли у него, откуда этот колхозник родом.