Ацтек

Хотя ацтеки в Ацтлане говорили на науатль, они использовали много слов, которые мы, мешикатль, давно позабыли, и немало других, явно позаимствованных у соседних племен, ибо я узнал вкрапления наречия кайта и искаженного поре. С другой стороны, ацтеки не понимали многих моих слов, видимо вошедших в язык уже после переселения и порожденных такими явлениями и обстоятельствами внешнего мира, о каких оставшиеся дома не имели ни малейшего представления. В конце концов, наш язык ведь тоже до сих пор меняется, приспосабливаясь к новым условиям. Например, только в последние годы добавились такие слова, как кауайо, означающее «лошадь», крстанойотль – «христианство», каштильтеки – в значении «кастильцы» или вообще «испанцы», пютцоне – «свиньи»…

Тамошний «дворец» оказался, по крайней мере, не лачугой, а более-менее приличным, облицованным блестящей штукатуркой из ракушек домом, состоявшим из нескольких внутренних помещений. У входа меня встретила молодая женщина, назвавшаяся женой тлатокапили. Зайти она меня не пригласила, а лишь нервно поинтересовалась, что мне нужно.

– Я хочу встретиться с тлатокапили, – сказал я, собрав остатки терпения. – Я проделал долгий путь специально ради этого.

– Правда? – Женщина закусила губу. – Вообще-то, к нему мало кто приходит, а муж предпочел бы, чтобы посетителей было еще меньше. Но его так и так нет дома, он еще не вернулся.

– Можно мне войти и подождать? – спросил я раздраженно. Женщина подумала, потом посторонилась, неуверенно пробормотав:

– Наверное, можно. Но муж наверняка голодный и прежде всего захочет поесть.

Я хотел было намекнуть, что и сам не прочь перекусить, но она продолжила:

– Сегодня ему захотелось отведать лягушачьих лапок, а за ними пришлось отправиться на материк: озеро для лягушек солоновато. А улов, наверное, оказался скудным, так что, боюсь, хозяин вернется домой очень поздно.

Первым моим порывом было попятиться и убраться из дома, но потом я решил, что хуже все равно не будет: возможность понести наказание за незапланированное купание тлатокапили пугала меня ничуть не больше перспективы всю ночь бесприютно проблуждать по этому никчемному острову на радость москитам. Я последовал за женщиной через комнату, где детишки и старики ели что-то прямо с болотных листьев. Все они вытаращились на меня, но никто не проронил ни слова, не говоря уж о том, чтобы пригласить к трапезе. Хозяйка привела меня в пустую комнату, где я, обрадовавшись возможности, сел на грубый табурет икапали и поинтересовался:

– Скажи, как нужно обращаться к тлатокапили? – Его зовут Тлилектик-Микстли. Я чуть не свалился с низенького стула, настолько поразительным оказалось совпадение. Если он тоже Темная Туча, то, интересно, как должен называть себя я? Безусловно, человек, которого я сбросил в пруд, решит, будто я нагло издеваюсь над ним, вздумай я представиться его собственным именем.

Мои размышления прервал донесшийся от входа шум, возвестивший о прибытии хозяина. Робкая жена тут же побежала встречать своего господина и повелителя. Я переместил висевший у меня на поясе нож за спину так, чтобы он не бросался в глаза, но на всякий случай был под рукой.

Сперва до моего слуха доносилось лишь тихое бормотание женщины, но потом я услышал, как разъяренный муж взревел:

– Посетитель? Хочет встретиться со мной? Пусть он провалится в Миктлан! Я умираю с голоду! Приготовь этих лягушек, женщина! Сегодня проклятых тварей мне пришлось ловить дважды.

Его жена боязливо пробормотала еще что-то, и он взревел: – Что? Чужак?

Яростным рывком хозяин отдернул занавеску комнаты, где сидел я. Да, это был тот самый молодой человек. Он до сих пор был заляпан тиной, а в волосах у него застряли водоросли. В первый миг юноша опешил, а потом взревел:

– Ты? Я наклонился с табурета, чтобы поцеловать землю, причем жест этот свершил левой рукой, держа правую на всякий случай поближе к ножу. Но когда я поднялся, молодой вождь, к великому моему удивлению, рассмеялся и бросился вперед, чтобы заключить меня в братские объятия. Его жена, дети и остальная родня взирали на происходившее с не меньшим удивлением, чем я сам.

– Добро пожаловать, незнакомец! – воскликнул он и снова рассмеялся. – Клянусь вывернутыми ногами богини Койолшауки, я рад видеть тебя снова. Ты только глянь, что сделал со мной, а?! Когда я наконец выбрался из той грязюки, уже был поздний вечер и все каноэ уплыли. Мне пришлось шлепать по воде через все озеро.

– Ты находишь это забавным? – осторожно осведомился я. Хозяин снова рассмеялся: – Клянусь сухой холодной дыркой тепили лунной богини, еще как нахожу! Да уж! За всю мою жизнь в этой унылой скучной глуши это было первое неожиданное происшествие, настоящее приключение! Конечно, тебя следует поблагодарить за то, что ты внес хоть какое-то разнообразие в нашу тоскливую жизнь. Как твое имя, незнакомец?

– Меня зовут… э… Тепетцлан, – пробормотал я, выбрав, чтобы не запутаться, имя отца.