Аттила

— Но тогда, — вмешался Даггар, — в те ужасные дни перед гибелью мира, когда начнется последняя кровопролитная война, за мрачных великанов преисподней будут стоять полуночные народы: финны, славяне, сарматы, и впереди их ты сам, Аттила! Я как будто вижу перед собою твою тень, государь, размахивающую кнутом, рядом с чудовищным Фенрисом{Фенрис — чудовище в виде исполинского волка, рожденное от хитрого великана Лока и грозившее гибелью богам.}. Но на стороне наших предков, азов{Азы — боги, жившие в Асгарде, но не наделенные бессмертием; их было двенадцать и один из них, Вотан, управлял ими и вселенной.}, будем стоять мы с нашими щитами, рядом с эйнгериарами{Эйнгериары — люди-герои, павшие в битве и взятые за это в Валгаллу.}, спустившимися на землю из Валгаллы. Мы, германцы, метнем последние дротики и падем вместе с нашими богами.

— Тогда я хотел бы обратиться в того черного великана, который, по вашим поверьям, пожрет всех вас среди дыма и пламени…

— Но и сам погибнет с ними заодно при всеобщем крушении вселенной, — перебил Даггар. — А после того, новое светозарное небо раскинется над обновленным миром, где уже не будет гуннов и других народов мрака. Вотан станет опять управлять вселенной, отмытой от греха, а вместе с ним и Фригга, белокурая царица, и благодатный Вальдур, их сын, бог мудрости, любимец богов и людей, и верный Донар! Но как обойдется победоносный отец без нас? По-моему, мы также нужны Вотану, как и он нам. Наверное, он сотворит новых германцев, на гордость и радость своему сердцу. Мужчину создаст он, — как было в начале, — из ясеня, а женщину — из ольхи.

Юноша умолк. Ясные глаза его горели воодушевленным огнем; прекрасные черты просияли. Как дивно хорош был в эту минуту молодой королевич! Печать поэтического творчества лежала на его высоком лбу. Он жадно ловил взгляд Ильдихо; наконец, их взоры встретились. С горячей любовью и восхищением посмотрела девушка в глаза жениху.

Аттила тотчас же подметил этот обмен взглядов и чувств.

— Вотан сотворит новую женщину из ольхи, говоришь ты? — начал он хриплым шепотом. — Да, разумеется, без женщины обойтись нельзя. И, конечно, это германка грядущего должна быть такой же светлоокой и златокудрой, как твоя невеста, не так ли?

— Да, ты прав: без женщины мир был бы пустыней, — продолжал Даггар, уклоняясь от прямого ответа на поставленный вопрос, предложенный ему с оскорбительным издевательством. — Поэтому в нашем народе женская честь представляет высшее благо и неприкосновенную святыню. Всякая святость и непостижимые тайны богов ближе этим нежным существам, чем нам, грубым мужчинам. Наши женщины обладают даром высшей духовной мудрости и провидения. В них все свято: их красота и непорочность, непостижимая, сладкая, волшебная сила, обновляющая нас. Это своего рода руническая надпись с сокровенным смыслом, исполненным тайной благодати.

Даггар бросил пламенный взгляд на Ильдихо. Она зарделась, но не опустила ресницы, глядя прямо на королевича. Она смотрела на него с нескрываемым восторгом.

Аттила многозначительно кивнул Хелхалу и снова принялся за свои привычные издевательства.

— Твоя речь обидна мужчинам, — заметил он. — Ты унижаешь их перед женщиной. Мы, гунны, не таковы и прекрасно обойдемся без наших жен, если бы они вдруг исчезли с лица земли. Тогда мы преспокойно возьмем себе других, вот и все! Но, действительно, кудри твоей дочери несравненны, старый король! В них, может быть, также скрыта волшебная сила, как ты думаешь?

— Сила Ильдихо в ее непорочном любящем сердце, не ведающем страха даже перед лицом смерти! — отвечал Визигаст.

— Если ты хочешь, государь, то я докажу тебе, что даже и волосы наших женщин могут творить чудеса!

— вмешался Даггар, терявший последнее самообладание.

Хладнокровные насмешки гунна доводили его до бешенства. Он едва сдерживался, и в своем волнении встал с места, чтобы подойти к Ильдихо. Встав за стулом королевны, жених любовно погладил рукой ее дивные косы.

— Ну, что ты там толкуешь! — вызывающим тоном возразил хан, недоверчиво качая головой.

— А вот послушай сам, — продолжал юный скир, стараясь успокоиться и тяжело переводя дух. — Наши женщины часто помогали нам одерживать победы не только тем, что стояли в тесных рядах сражающихся и воспламеняли наше мужество священными песнями в самом разгаре битвы. Недавно маркоманки спасли своих мужей и самих себя и вырвали из рук врагов несомненную победу именно с помощью своих дивных волос.

— Правда, — подтвердил Визигаст. — Это славная история.

Ильдихо внимательно прислушивалась к разговору.

— Я никогда не слыхала об этом, — шепнула она жениху. — Как же все произошло?