Аукцион

Влад сначала с опаской просунулся внутрь наполовину. Обычный лифт. Самый обычный, с зеркальными стенками и экраном управления.

Варлам еще раз нажал на кнопку:

– Черт-черт! Шевелись, ебаный ты ишак!

Двери почти закрылись, но Варлам успел нажать на кнопку последний, третий раз, схватил Влада за рукав и втащил в лифт. Панель мигнула красным, и искусственный голос выдал:

– Варлам Кисловский, вам выписан штраф за нарушение запрета на обсценную лексику.

– Вот же блядство.

– Варлам Кисловский, вам выписан штраф за нарушение запрета на обсценную лексику.

Варлам стянул перчатки и прикоснулся вспотевшими ладонями к щекам.

– Ох, Прогресс, за что?

– Штраф за чё? – Влад мотал головой, пытаясь разобрать, кому принадлежит голос.

– За ругательства, Влад. В Городе запрещено ругаться.

На нужном этаже лифт, распознав лицо Варлама, выпустил их.

Квартира Варлама пыталась жить самостоятельно, но Варлам перед Аукционом не только бросал пить таблетки – еще он вырубал всех роботов-уборщиков и домашний монитор управления, задергивал плотные желтые шторы. Воздух скомкался, пованивало человеческой затхлостью, будто кто-то успел умереть и подгнить, и скисшим холодильником. Варлам перешагивал через разбросанные костюмы и шляпы, Влад пробирался следом.

– Да ты свинья…

– Этот хаос… – Варлам обвел руками всю комнату, а затем воткнул два указательных пальца в виски, – помогает поддерживать порядок здесь. А ты… – Варлам высвободил диван из-под завалов книг и бумаг, – располагайся вот тут. Решительно ни в чем себе не отказывай. Торги совсем скоро, мне надо отдохнуть. Решительно надо!

Варлам чертыхнулся и уже собрался закрыться в спальне, чтобы не видеть, не разглядывать белое лицо Влада, которое со временем все яснее обрастало цветами и образами прошлой жизни. У Варлама болело тело, он не мог разглядывать цветы на Владовом лице, у него же аллергия на пыльцу.

– Почему он умрет без души?

– Адриан тебе не сказал? – Варлам легко ему врал, а Влад легко ему верил: страх за близких делает людей глупее.

– Мы не общаемся.

– Вот как!

– Все бывает. Так что?

– Видишь ли, – уклончиво начал Варлам. Ему было немного жаль Влада, в районе солнечного сплетения даже что-то зашевелилось – стыд. Потом цветы на лице Влада, выстрелы-выстрелы-выстрелы, и все ушло. – Особый случай. Мы подобное не практикуем, но основатель Аукциона посчитал, что пересадка души Адриану пойдет на пользу отношениям с Кварталами. Мы сможем выйти на новый уровень.

– Намотать поводок покороче?

Варлам закатил глаза:

– После обследования выяснилось, что душа Адриана поражена. Такое происходит редко, но случается. Душа Адриану просто необходима, он прихлопнул предыдущего Короля как раз вовремя.

– Выглядит он паршиво. Я нашел его перед тем, как уехать. Хотел убедиться.

Это, конечно, было странно.

– Совместимость – дело сложное, я вспомнил про тебя. Вы ведь дружили.

– Заткнись, а?

– Скорее всего, ты идеально подходишь. Вот и все.

Белое лицо Влада размылось окончательно, оно казалось пустым.

– И я умру. – В этих словах не было надежды, они прозвучали глухо, тут же растворившись в затхлости комнаты.

– Да, Влад. Ты умрешь.

– Я понял.

– Ты не обязан это делать. – Варламу мучительно хотелось услышать правду, единственную правду, из-за которой один человек готов умереть ради другого.

– Я все решил.

Варлам раскачивал дверь в спальню. Тудум-тудум. Тик-тук-тук. Дверь поскрипывала, стыд опять бултыхнулся и затих. Влад был добряк. Пускай не в Кварталах, но доброта его сгубила. Варлам знал, что план сработает, и дело здесь не в одной доброте. У Варлама в носу сгустилась вонь школьного туалета, а в мыслях зазвенело странное многолетнее молчание, и он не удержался, спросил:

– Почему ты это делаешь для него?

Влад рассмеялся. Варлам озадаченно молчал. Он мог разобрать причины и следствия таких поступков, но вот почему Влад смеется так, будто ничего естественней в природе человека не существует, Варлам так и не понял. Он заскрипел зубами. Нет, в этом не было логики.

– А для чего еще нужны друзья?

– Друзья – не для этого.

Смех стих. То была не настоящая тишина – признание.

Ночью Варламу снились сны: сны приходили вне приема лекарств. Мамины волосы росли и путались, пытаясь придушить Варлама, и крысы жрали ее лицо. Они вгрызались в кожу, оставляя крохотные дырочки, из которых не сочилась кровь. Не переставая гремели выстрелы и распускались цветы, хотя цветы – это странно, раньше цветов не было. Тик-тук-тук.