Аукцион

Адриан ткнул в грудь Данте пушкой, и тот невольно отступил: мальчишка раньше ни разу не наводил на него оружие – вырос.

Мир вокруг оживал, наполнялся звуками и движением, и эта животворящая волна накрыла Адриана с головой. Заброшенная стройка вздохнула вместе с Королем, и вся обитавшая в ней дрянь снова закопошилась, затрещала. Адриан думал, если убьет Буча на стройке, наконец развяжется – с Бульдогом, с Владом, – но не помогло, отец и лучший друг все так же ворочали ему внутренности. Адриан поморщился от едва теплых солнечных лучей, которые разлетались на осколки, заглядывая в помещение сквозь разбитые окна. Обычно их не было видно под плотным рыжеватым покровом квартального неба, и Адриан недоверчиво наблюдал за игрой света и торжествовал. Даже солнце на его стороне.

Под ногами хрустело уже не лицо Буча, а куски штукатурки, бычки, еще черт знает какое дерьмо. Адриан вышагивал по своему королевству, меряя безграничность величия, и его глаза наконец заиграли привычным азартом, недоброй хитростью. Двое лысых из Свиты стояли молча – въевшееся в мозг уважение к традициям не позволяло ни сдвинуться с места, ни потянуться за оружием. Ближайшие советники Буча лишились регалий вместе со смертью старого Короля, и у них было всего два варианта: подчиниться новой власти или сдохнуть. В Кварталах ценили верность, для Свиты она вообще была абсолютной – и все же оставалась переходящей, иначе каждому новому Королю приходилось бы выскребать из Дворца горы трупов старой прислуги. Это долго и неудобно. Верность – ценное качество, но мобильное. Все, что они могли, – это ждать: слабости, промаха нового Короля, – однако Адриан, распробовавший вкус долгожданной победы, ошибаться не планировал.

– Можете передать остальным мое имя. – Адриан подошел к лысым практически вплотную. От них несло потом и душно-горьким перегаром, еще вчерашним. – Адриан Градовский. Давай, лысая башка, повтори, или мне произнести по слогам?

– Я всёк.

– Хоть что-то ты сечешь. Как вас там? Гавр и Ват– руха?

– Лавр и Петруха, – угрюмо отозвалась вторая говорящая голова.

– Да насрать! – Адриан сплюнул ему под ноги. – Через два часа чтобы вся Свита была во Дворце. Перетрем за новый порядок. Хоть одна из ваших шавок рыпнется – череп проломлю сразу. Мне нужно побольше жрачки, освободите комнаты для моих людей, а эту кучу дерьма, – он ткнул пальцем в тело Буча, – можете подвесить перед входом. За лодыжки. Будем по старинке, а порядок во Дворце с этого момента за Клыком. Чоп-чоп, ребятки, шевелитесь. – Адриан улыбнулся, похлопав в ладони перед носом одного из советников, и пошел прочь.

Он слышал, как за его спиной зашаркал Данте. Раньше он следил, чтобы Адриан ненароком не вляпался и за столько лет мало что изменилось.

– Ты хорошо подумал?

Честное слово, Данте пора отучаться от излишней осторожности. Он только и делал, что нагонял тоску. Ему страшно хотелось, чтобы все происходило по сценарию, и не нравилось, когда Адриан импровизировал.

– Ты прав, – Адриан остановился, – кое-что я забыл. Эй, Гавр и Ватруха! – Овчарки (после смены власти ближайшие советники старого Короля падали до овчарок), что-то оживленно обсуждавшие между собой, развернули к Королю оплывшие морды. – Мне нужна корона.

– Чего? – встрял Данте.

– Заткнись, а! – оборвал его Адриан. – Ко-ро-на.

– Какая корона, босс? – Овчарки недоумевали.

Никто и никогда не требовал корону. Кварталы, конечно, жили, руководствуясь древними принципами иерархии, камушки во Дворце тоже водились, но вещественные атрибуты власти канули в лету еще несколько столетий назад.

– Какая? Золотая! – Адриан пожал плечами и пошел дальше.

– Адриан, ты же понимаешь, Город нам платит, но никто не станет отливать целую корону. Никто.

Адриан молчал. Разумеется, он понимал. Ему осточертело, что Кварталы по благосклонности Города грязь месили и довольствовались подачками. Раз уж они занимались всей черной работой, то и плату за труд должны были требовать соответствующую.

– Ты думаешь, я сам не всекаю?

Данте не ответил. Он понимал, что с замечаниями теперь лучше поостеречься.

– Мне похер, где вы ее достанете.

Они оба жаждали перемен, поэтому им удалось договориться. Пока Адриану было удобно двигаться с Данте в одном направлении.

Когда Адриан вышел на улицу, она встретила его прохладой; в районе стройки, вдали от едальных мест, воздух мешался только с пылью. Ни специй, которыми местные жители забивали запахи несвежей еды и которые пропитывали абсолютно все, даже стены, ни вонины – аж кружилась голова. Адриан огляделся: дома стояли близко, мигали окнами. Все, до чего дотягивался взгляд, принадлежало ему, родное. Притоны с неоновыми вывесками – не прятались, наоборот, выставляли развратное нутро напоказ. Шумные забегаловки, по-кошачьи грациозные проститутки, целые полчища настоящих котов, склады, теплицы – все отныне выживало и действовало под его властью. Только крысы шебуршали в помойках, перебирали лапками, дергали крысиными носиками как ни в чем не бывало – их совсем не волновал новый Король.