Август без императора

—         Вот оно что?! — удивился Арига. Интуиция подсказывала ему, что в правительственных кругах происходит что-то весьма серьезное. Министр внеш­ней торговли и промышленности Куросаки — круп­ная фигура в Демократической партии. Ранее он за­нимал посты генерального секретаря партии, началь­ника УНО^[1], министра строительства. Если заведую­щий политическим отделом крупнейшей газеты ’’Майнити симпо”, выходящей тиражом в пять мил­лионов экземпляров, самолично занялся сбором материала, значит, дело не шуточное, что-то из ряда вон выходящее.

’’Может быть, перетряхивают кабинет перед парламентскими выборами?” — предположил Арига и снова насел на собеседника.

—          Копи же Масагаки выехал в резиденцию мини­стра?

’’Интервью у министра Тацуносина Куросаки, — подумал Арига, — могло бы заинтересовать чита­телей и моей газеты”.

—          После обеда! — сухо ответили на другом конце провода- Но Арига не унимался.

—          И до сих пор не вернулся? Ведь уже семь ве­чера!

—          Да, еще не давал о себе знать...

—          Понятно...

—          У нас тут неразбериха, — пожаловался голос.— Начальство занято чем-то важным, а сотрудники в полном неведении!

—          И когда же началась вся эта суматоха?

—          Примерно после двух.

—          Понятно. Вернется Масагаки, передайте ему, что звонил Арига из газеты ”В мире обуви”.

—          ”В мире обуви”?.. Это что еще за газета?

Не утруждая себя ответом, Арига бросил трубку, встал с потертого кресла, из которого уже местами торчала набивка, и подошел к окну.

На улице лил дождь. И без того блеклые огни рекламы в районе Асакуса сегодня вечером ка­зались совсем полинявшими.

-Съезжу-ка я на Гиндзу, — неожиданно решил Арига. Каждый месяц, семнадцатого числа, вечером, он встречался в ’’Марсе” — баре на Гиндзе — со сво­им другом Синго Масагаки, с которым они некогда вместе выпускали студенческую газету. На этих встречах они обменивались информацией. Правда, ’’обменивались” звучало, пожалуй, слишком гром­ко — ведь его собеседник возглавлял политический отдел крупнейшей газеты, а он, Арига...

Попав в ’’Майнити симпо”, Масагаки около года проработал в местном отделении газеты, в Нагано, а потом перешел в политический отдел, с тех пор и осел там, занимаясь исключительно Демократической партией. Он уверенно шел вперед по журна­листской стезе, карьера его была блистательной. Три года назад Масагаки добился поста заведующе­го политическим отделом. Масагаки имел доступ к самой секретной информации, а уж анализировать он умел великолепно... Это и принесло ему из­вестность.

А кто он — Арига? Владелец отраслевой газетен­ки с тиражом всего-то тысяч десять. Вот и выходи­ло, что говорил один Масагаки, а он, Арига, почти­тельно выслушивал мнение коллеги. И все же их ежемесячные встречи бог знает почему продолжа­лись уже несколько лет. Началось это, еще когда Масагаки был только назначен старшим редакто­ром, а следовательно, встречались они уже более пяти лет.

В университете приятели выпускали вместе сту­денческую газету, а вот судьба сложилась по-разно­му. Масагаки попал в солидную газету и пошел в гору, а он, Арига, терпит одну неудачу за другой. Может быть, ему помешало то, что в годы учебы он слишком увлекся студенческим движением. Видно, поэтому во время приемных экзаменов в газету ”Тотё тайме” его срезали на собеседовании. С тех пор Арига сменил больше десятка занятий — был торговцем, продавал одежду с лотка, даже ра­ботал в патинко^[2]. Потом ему удалось устроиться секретарем Объединения кожевенных фабрикантов, что впоследствии и привело его в отраслевую газету, и затем он стал ее редактором и владельцем...

С тех пор миновало уже пятнадцать лет, но дела газеты были по-прежнему не блестящи...

Долгие годы ’’хождения по проволоке”, годы постоянной борьбы с конкурентами, сделали из него брюзгу, смотревшего на мир вечно недовольными и подозрительными глазами. Но временами в нем пробуждались былые настроения студенческих лет, и тогда он бросал в деловой мир свою очередную ’’бомбу”, вызывавшую новый скандал. Может быть, именно эта черта характера и вызывала уважение Масагаки, питавшее столь длительное время их странную дружбу.

Сегодня Арига получил приглашение на демонст­рацию новых моделей. Прием устраивала крупней­шая обувная фирма ’’Ямагива сёкай”, поэтому он никак не мог быть, как обещал, в девять часов на Гиндзе. Сегодня с самого обеда он звонил в ре­дакцию ’’Майнити симпо”, чтобы предупредить Масагаки, что опоздает минут на тридцать, но так и не поймал его.

Последняя беседа по телефону привела Аригу в крайнее раздражение, однако дала ценную инфор­мацию.

—         Что там стряслось с кабинетом Сабаяси? — размышлял он, глядя на темный, вечерний город.

Он перебрал все политические и экономические события за неделю. Но ни в одном из них не нашел даже намека на что-нибудь существенное.

—                 Ничего не понимаю, — вернулся к заведующему Ядзуми.

—                 Пожалуй, пора ехать

—               

Ядзуми подскочил как на пружине и поправил на переносице очки с толстыми стеклами.