Авиация 2000 04

В разношерстной компании дальних разведчиков Люфтваффе нашлось место и для устаревших Do 17R

Лёзер отметил, что результатами того полёта заинтересовался генерал-инспектор разведывательной авиации Р.Богач. «Он подробно расспрашивал о районах наиболее сильного огня зенитной артиллерии, о том, насколько быстро поднялись на перехват советские истребители, — вспоминал Лёзер, — Особенно много вопросов относилось к новому русскому истребителю И-612. По-видимому, наш экипаж первым среди разведчиков встретил в небе новинку большевиков» 2*

.

Немцы активно вели воздушную разведку и в глубине советской территории. Так, в период Московской битвы экипажи всё того же отряда 4(F)./11, летавшие на разведывательных самолётах Ju 88D, нередко совершали полёты на полный радиус, достигая Ижевска и Молотова (Перми), то есть углублялись более чем на 1000 км на восток от Москвы. Генерал Н.Н.Воронов, в то время начальник Главного Управления ПВО, отмечал, что в начале июля 1941 г немецкие разведчики «свободно допускались системой ПВО Московской зоны в обе стороны».

Мало того, разведывательные самолёты противника иной раз превращались из гонимых с улюлюканьем объектов охоты в весьма коварных и опасных хищников. Так, лётчики отряда 3(F)./31, летавшие на тяжёлых истребителях-разведчиках Bf 110, параллельно с выполнением разведывательных заданий нередко подкарауливали взлетавшие или заходившие на посадку советские самолёты в окрестностях Москвы.

Следует признать, что результаты работы немецких воздушных разведчиков, особенно на начальном этапе боевых действий, заметно превосходили итоги деятельности их советских коллег. Но в целом потери разведывательной авиации Германии в рассматриваемый период оказались очень чувствительными. По данным генерал-квартирмейстера Люфтваффе за первые шесть месяцев войны на Восточном фронте немцы потеряли 490 ближних и 350 дальних разведчиков (в том числе 455 машин безвозвратно). Из этих цифр следует, что разведывательная авиация, вероятно, представляла собой единственный род военно-воздушных сил, где потери противоборствующих сторон на начальном этапе войны оказались сопоставимыми.

Германское командование, получившее к концу 1941 г достаточно верное представление о советской авиации в целом, имело в то же время весьма поверхностный взгляд на организацию воздушной разведки в ВВС КА. Оно даже не сумело отследить динамику «упадка» разведывательных возможностей нашей авиации в июле-августе и постепенное их восстановление в ноябре-декабре. По мнению командира III/KG 27 капитана фон Беуста, в конце 1941 г о состоянии, успехах и проблемах советской разведавиации в Люфтваффе было известно немногое. К примеру, всерьез обсуждались различия между реально существовавшим Пе-2 и неким «русским разведчиком П-2», под которым, вероятно, понимался не то Як-2 (Як-4), не то Пе-3. Вообще, немцы сфокусировали своё внимание, главным образом, на разведчиках поля боя, отличавшихся относительно небольшой глубиной проникновения за линию боевого соприкосновения. Генерал-майор Уббе, касаясь манеры действий советских разведчиков, приводил примеры применения «истребителей и штурмовиков, летающих на высоте 2–3 м над верхушками деревьев». Ему вторил капитан фон Решке, лётчик-наблюдатель одного из отрядов ближней разведки, вспоминавший о периодическом появлении над немецкими передовыми колоннами истребителей МиГ-3 и И-16.