Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

Описания троцкистов – «отошедших» и «не отошедших» – у Кутузова нарочито повседневные, как будто у них сложилась своя локальная субкультура, своеобразное идеологическое чистилище, в котором пребывают и каются до сих пор не спасенные души. Кутузов занялся политической диагностикой жителей двух кругов советского «чистилища». В то время как злостных троцкистов характеризовала озлобленность, желание отомстить, главным бичом «отошедших» знакомых Кутузова была неспособность заставить себя жить по-новому. Чтобы вырваться из «чистилища», нужно было предпринять последнее волевое усилие, расстаться с дурными привычками, косностью, обывательщиной. Если «не отошедших» характеризовала озлобленность и зависть, то главной проблемой «отошедших» была слабость. Часто описания обеих категорий связывались вместе. Сложно было сказать с определенностью, почему, например, те или иные бывшие троцкисты продолжают рассказывать политические анекдоты. Одно и то же действие можно было предпринять и из активной злостности, и из пассивной лености сердца, безалаберности. Кутузов быстро понял, что после убийства Кирова и та, и другая мотивация означала, что душа троцкистов еще загрязнена, окончательная капитуляция не произошла.

«В период с октября 1932 г. по январь 1933 года мне приходилось беседовать с отошедшими от троцкистской колонии Новиковым Михаилом и Майзельсом М.»

До ареста Меер Соломонович Майзельс работал в Московском институте инженеров транспорта. Там он в 1923–1925 годах вошел в группу троцкистов. В 1927 году его за это исключили из партии; в 1928 и 1931 годах приговаривался к 3 годам ссылки по обвинению в троцкистской деятельности, оба раза был освобожден досрочно[1524]

.

«Майзельс жил на квартире вместе с активным (был в политизоляторе) троцкистом по фамилии Казлас», – свидетельствовал Кутузов. Подразумевается тут бывший экономист Стройбетонтреста Август Петрович Казлас (1907 г. р.), состоявший с 1925 по 1927 год в нелегальном кружке меньшевистско-плехановского типа, затем – активный размножитель нелегальной троцкистской литературы. В феврале 1929 года он был арестован и выслан в Казахстан, из ссылки досрочно освобожден в августе 1930 года как присоединившийся к заявлению трех (Радек, Смилга, Преображенский). Примкнув к «группе 60 Смирнова», Казлас был вновь арестован, заточен в Верхнеуральский изолятор, затем выслан в Восточную Сибирь. Важную информацию о Казласе мы узнаем из протокола допроса его жены, Анны Павловны Лившиц, к которому мы уже обращались в предыдущей главе:

До моего отъезда в Москву я 22 сентября 1933 г. поехала в Енисейск в отпуск. Я рассчитывала эту поездку использовать для информации ссыльных троцкистов об установках Раковского. В Енисейске я вела беседы только с моим мужем А. П. Казласом. Рассказывала о наличии группы в Новосибирске, о директивах Раковского, об организации побегов из ссылки и т. д. Мысль о созыве всесоюзной конференции Казлас одобрил, но высказал мнение, что было бы лучше, если бы на конференции были бы не ссыльные троцкисты, а представители групп на воле. Казлас был чрезвычайно удивлен тому, что мы знаем, что предполагается голодовка в Верхне-Уральском изоляторе, и в связи с этим дал мне листовку Верхне-Уральского изолятора. Кроме того Казлас предполагал дать мне резолюцию Верхне-Уральского изолятора, но не дал, так как уничтожил ее. Случилось это так: где он работал туда пришел в один прекрасный день кто-то из ГПУ, попросили его, а у него в кармане была резолюция, он думал, что его арестовывают, и изорвал резолюцию, а оказалось, вызывали по служебному делу. Казлас рассказал мне, что о предполагаемой голодовке узнало ОГПУ. И сейчас заключенные троцкисты из Верхне-Уральского изолятора переброшены[1525].