Багровая связь

Почти сразу я пожалела о сказанном. Мне не следовало выкрикивать подобное, не имея в руках даже ключа от домофона. Я поздно поняла свой просчет. Шувалов принял этот вызов, злорадно усмехнувшись, и кровожадное выражение расползлась по его лицу, образуя ямки на щеках и подбородке. Щелкнула дверь автомобиля, а моя рука судорожно шарила по карманам, но я заранее знала, что не успею. Сердце бешено колотилось, ладонь не находила ключа в мокрых, липнущих к телу вещах, а ноги, путаясь и подкашиваясь, несли меня назад, к подъезду.

Шувалов приближался неторопливо. Или точно знал, что я не успею уйти, или же давал мне фору. Да где чертовы ключи? Третий карман пуст! Мужчина в полуметре, когда я вспоминаю, что переложила их в рюкзак вместе с телефоном. Поздно. Улыбка не сходит с его лица, выражение глаз безумно-возбужденное. Высокая грузная фигура, в сумерках бредущая под стеной дождя прямо на меня – это, я скажу вам, способно навести трепет. Я успела скинуть с плеч рюкзак, но не успела оценить свои шансы на побег и встретилась с Шуваловым лицом к лицу. Мгновение спустя я подпирала дверь спиной, а он, насквозь промокший, стоял почти вплотную. Зачем я это выкрикнула? Зачем спровоцировала его? И могла ли повести себя иначе? Меня как будто вел к этому кто-то. Как марионетку.

– Сбежать собралась, Бетти-Бет?

Не дав мне ответить, Шувалов поднял руку и локтем прижал мое горло так, что ладонь осталась свободна. Он старался не сильно давить на трахею, но мне стало тяжело. Я вскинула подбородок, вдохнула, впилась ногтями в его руку, но мужчина сгреб мои запястья второй рукой и аналогично прижал к стене над головой.

– Малышка Бет, – произнес медленно и хрипло. – Вкусно пахнешь. Зачем провоцируешь дядю? – он надавил на шею чуть сильнее и тут же ослабил, иначе я бы не смогла говорить. – Думаешь, я боюсь намокнуть под дождем? Я похож на сахарный леденец, детка? Я согласен им быть, если ты только пообещаешь меня попробовать.

– Мне трудно дышать, – закашлялась я, но Шувалов ослабил нажим совсем чуть-чуть. – Господи, прошу… уйдите! Нас могут увидеть!

– Какая разница? У них свои дела, у нас с тобой – свои. Никто не будет нам мешать, я позабочусь об этом.

Пока он говорил, эмоции играли с его мимикой, создавая устрашающий эффект. Если сейчас на улицу решит выйти Зинаида Павловна по своим необъяснимым бабулькинским делам, мне точно хана. Нет, свидетели тут ни к чему. Лучше я сама разберусь с ним. В конце концов, не будем же мы всю ночь тут стоять. Все равно он меня отпустит. Ну, или…

Выдохнув, я резко подбросила колено, стремясь ударить мужчину в пах, но каким-то образом он предугадал мои действия и в нужный момент просто отскочил нижней частью тела, не отпуская меня. Затем расхохотался, позабавленный происходящим. Спустя миг мои ноги оказались плотно прижаты к двери его коленями. Естественно, чтобы полностью меня обездвижить, пришлось и самому прижаться ко мне. Впрочем, он был не против этого.

– Это нам с тобой еще пригодится, – пообещал Шувалов, имея в виду место, куда я метила коленом. Он продолжал посмеиваться над моей выходкой. – Неужели ты действительно думала, что у тебя получится? Как в дешевых боевиках со злодеями и хорошенькими девушками в темных подворотнях? Только я не так уж глуп, как ты думаешь, Бетти. Я тебя ни за что не упущу.

– Вы глупы хотя бы потому, что делаете все это и полагаете, будто Вам ничего не будет.

– О-о, кажется, у кого-то отключился режим «жертва», – усмехнулся он. – Будешь жаловаться, да? Малышка Бет думает, что мне это повредит… Глупенькая. И насквозь мокрая.

Я решила сменить тактику. Его большие голубые глаза в такой близости от моего лица были откровением из самых глубоких бездн безумия – я не могла подолгу смотреть в них, это было слишком. Точно так же невозможно неотрывно смотреть на слишком ясное небо или слепящие снежные сугробы.

– Отлично, – смиренно сказала я. – Я промокла. Держите меня здесь. Я хочу заболеть, чтобы не посещать пары и не видеть Вас хоть некоторое время.

– Бетти, я в жизни не поверю, что настолько неприятен тебе.

– Придется поверить, потому что это так.

– Ты сама в это не веришь, – улыбался он.

– Вы излишне самоуверенны.

– В самый раз, чтобы нравиться тебе.

– Вы мне не нравитесь, – быстро ответила я.

– Чепуха. Нравлюсь. Только ты этого еще не осознала, Бет.

– Вы больной маньяк.

– Маньяк?.. возможно. Значит, тебя маньяки привлекают, тихая девочка?

В воображении сами по себе возникали яркие жестокие сцены из моих снов. Я все больше теряла и без того тонкую грань между сном и реальностью. Шувалов во сне и Шувалов в жизни уже почти не отличались. Нужно было перевести тему.

– Зачем Вы все это делаете?

– По правде говоря, я не знаю, Бет. Слушаю свое сердце, можно сказать.

– Сердце ли? – насмешливо процедила я.

Мужчина рассмеялся грудным смехом. Свет фонаря освещал нас, окрашивая в сепию. Дождь продолжался, однако уже очень слабо.