Багровая связь

– Кирилл, ты говоришь все это, будто я действительно изменила тебе. Будто я спала с ним в реальности.

– Ты потекла, когда он тебе приснился. Этот мужчина не безразличен тебе. Представляю, что творится с тобой, когда ты видишь его вживую.

– Кирилл!!! Не говори так! Это всего лишь сон! Никакой измены не было!

– Извини, Лиз, но я не буду спать с тобой этой ночью. Я пойду на диван. Мне надо подумать.

– Кирилл, о чем ты? Что за глупости?

– Спокойной ночи, Лиз.

Под моим недоуменным взором Кирилл забрал свою подушку и ушел. Сказанное им не могло иметь никаких апелляций. Он сделает так, как он решил. Я знала, что ему нужно время все хорошенько обдумать, чтобы понять, что он не прав. И сейчас мне лучше не лезть к нему. Да я и не собираюсь оправдываться перед ним за измену, которой не было.

Я сходила в душ и вернулась в постель, чувствуя себя разбитой. Но через несколько минут уснула, как младенец.

***

Вещи не такие, какими мы привыкли их видеть.

Мы наблюдаем дерево, но не видим его корней, а дерево – это его корни.

Мы наблюдаем человека, но не видим его мозг, а человек – это его мозг.

Мне кажется, мой мозг поврежден.

Но мне это может всего лишь казаться, не так ли, Бет?

Мое восприятие мира фрагментировано.

Я вижу все отдельными цветными кусками, которые не складываются в единый узор калейдоскопа.

Либо эти куски существуют параллельно друг другу, либо в моей голове отключился механизм, который мог бы их соединить.

***

«Когда девочке было десять лет, она подошла к матери и сказала:

– Мама, иногда я вижу треугольник там, где его на самом деле нет.

Разумеется, мать Рины, добродушная и любящая женщина, ничего не поняла в этой фразе, а потому посчитала ее очередным проявлением странностей детского воображения. Но через несколько дней девочка во время ужина снова заявила:

– Мама, у папы вместо головы зеленый треугольник.

Рина произнесла это испуганно и смущенно одновременно, и вся семья испугалась и смутилась вместе с ней.

– Что ты такое говоришь, Рина? – спросила ее мать, шестым чувством ощутив неладное.

– Я не вижу папиного лица. У него вместо головы – треугольник, мам. Мне страшно. Я хочу, чтобы он ушел. Я хочу увидеть папу.

Весь вечер девочку подробно расспрашивали, а наутро повели к офтальмологу. Врач тоже задавал много вопросов, но ответы на них заставляли его лишь хмуриться и спрашивать снова. Из путанных детских ответов выяснилось, что Рина временами видит различные геометрические фигуры, которые накладываются на изображение реального мира, но физически не присутствуют в нем.

Ребенок видит перед собой зеленый треугольник, но не может его потрогать. Чаще всего геометрические фигуры вытесняют объекты действительности и занимают их место. Выяснилось также, что все эти фигуры – плоские, и как бы заслоняют то, что за ними находится: словно бы часть экрана заклеили цветным картоном. Это может длиться час или день, но всегда проходит, и никакие симптомы не сопровождают этот процесс. Как утверждала девочка, она не испытывает головной боли, когда видит «фигурки». Офтальмолог сказал, что впервые о таком слышит, и, скорее всего, эта «болезнь» не в его компетенции».

***

По взгляду Шувалова я поняла, что он не собирается сегодня оставлять меня после занятия. Поэтому я решила удивить его и остаться по личному желанию. Сначала, убедившись в том, что мужчина провожает меня жадным взглядом, я сделала вид, что иду к выходу вместе со всеми студентами. Затем у самой двери замерла, испытывая странное и непреодолимое желание остаться и поиграть с ним. Да, после того случая, как он упал передо мной на колени, увидев мои ступни, я ощущала над Шуваловым некоторую власть. Это было упоительно. Я имела кое-что, позволяющее мне управлять этим большим непредсказуемым монстром. Я знала, что просто обязана эту власть использовать в своих целях, как бы гнусно это ни выглядело.

Когда я повернулась и пошла обратно, он сидел за столом и доставал из футляра очки. Но сразу же заметил меня, повернул голову и театрально приподнял бровь.

– Что такое, Бет? Наши отношения вышли на новый уровень?

Сухой голос звучал удивленно.

– Роман Григорьевич, – сказала я и подошла к столу, – я должна Вам кое-что сказать.

Пустив в ход все свои актерские данные, я выглядела очень убедительно. По крайней мере, даже проницательный Шувалов принял мою фразу серьезно.

– Что случилось, Бет? Ты прежде никогда не оставалась сама.

В его тоне даже проскочило волнение. Может быть, он подумал, что у меня проблемы, и я собираюсь просить у него помощи. В тот момент это умилило меня и растрогало.

Я сделала очень обеспокоенное лицо, играя из себя девушку, которой трудно рассказать, что с ней не так. Кажется, Шувалов купился.

– Бет? – нахмурился он, заглядывая мне в глаза.

Его рука потянулась к моему локтю, но не коснулась.

– Тебя кто-то обидел?

Он спросил это спокойно, но так выговорил каждое слово, что было ясно: если меня кто-нибудь обидел, этому человеку крупно не поздоровится.