Багровая связь

Он сделал выпад и попытался укусить меня, но я чудом вырвалась и побежала, сбрасывая оцепенение. Ноги почти не слушались меня.

– Беги-беги, Бет! Движение – жизнь, остановка – смерть. От таких, как я, стоит убегать. Наконец-то ты поняла это. Но от психов спастись невозможно, пока они живы.

Зачем он все это делает? У него есть какая-то цель, а все происходящее – элементы придуманной им сложной стратегии. Я была на грани. У меня нет и никогда не было власти над этим человеком. Шувалов всего лишь позволил мне думать так. Ему это было выгодно. Он знал, что я играю, и подыгрывал мне. Как кот подыгрывает мышке, когда она пытается сбежать. Он даже может сделать вид, что потерял ее из виду. Ненадолго. Ему так интереснее. Когда силы равны, это более захватывает. Но кот сильнее, поэтому притворяется глупым. Он все равно поймает мышь и замучает ее до смертельного испуга. А потом даже есть не станет. Просто поваляет лавой в земле и пойдет по своим делам.

Я попала в очень, очень нехорошую историю. Закрыв глаза на снежный ком в самом начале, я запустила все до такого состояния, что он превратился в лавину. Любой другой человек давно бы пошел в полицию или хоть кому-нибудь рассказал. Но не я. Для меня эта ситуация не выглядела однозначной. Я не могла расценивать происходящее только как плюс или только как минус. Я вообще уже ничего не могла расценивать адекватно. Необходимость принятия каких-то решений или радикальных мер ставила меня в тупик. Я боялась последствий как своего бездействия, так и каких-либо действий. Невозможно было хоть что-то предпринять, и это сводило с ума. Мне казалось, если я дерну за неверную ниточку, ткань моей реальности, а заодно и моего текста, распустится. Я не сумею писать без подпитки Шувалова. Без третьего звена цепи текст не будет окончен. А этот текст – самое великолепное, что я писала. И я обязана его завершить.

***

«Пришлось на неделю оставить девочку под постоянным наблюдением специалистов. За это время врачи кое-что выяснили. Геометрические фигуры, которые видела Рина, конечно, не существовали в реальности, и никаких разрывов роговицы глаза тоже не было, как и прочих проблем со зрением. Эти фигуры существовали только в голове ребенка, и возникали они как защитная реакция психики на предметы и явления, которые девочка не понимала и не могла объяснить.

Однако кто-то из врачей утверждал, что эти выводы неточны, и провоцирующим фактором является что-то другое. Что именно, нужно было еще изучить. Мнения сошлись в одном – это психическая патология, неизлечимая, но безобидная, и никто из присутствующих не сталкивался с подобным в своей практике.

На всякий случай девочке выписали антидепрессанты и успокоительное, но принятие таблеток в течение двух месяцев не повлияло на геометрические фигуры. Зато Рина стала апатичной и сонной, и ее родители вскоре приняли решение выбросить прописанные таблетки. Это было верным решением любящих родителей, и никто не мог осудить их за такой поступок.

Рина научилась жить со своей «особенностью». Это оказалось несложно. Фигуры появлялись раз в неделю и могли держаться несколько минут или несколько часов. Это могли быть квадраты, треугольники или круги самых разных размеров и цветов. Но чаще всего – зеленый треугольник. Рина часто рисовала родным то, что видит. Для этого ей купили альбом и краски. Родители Рины пытались самостоятельно установить фактор, который вызывал появление фигурок, но не смогли, поэтому решили, что такого фактора попросту нет, и приступы происходят спонтанно».

***

Кровь никогда не привлекала меня, но и не вызывала страха. А теперь все, что происходило со мной, включая развертывание текста, было повязано на культе крови. После того сна, где Шувалов взял меня в луже крови, во мне поселилось необъяснимое желание воплотить сон в реальность. Граница между грезами и жизнью стерлась окончательно. Тот Шувалов, который все время снился мне, переместился в этот мир, а от прежнего не осталось и следа.

Стоит мне представить этого мужчину по локоть в крови, идущим прямо ко мне, и я содрогаюсь всем телом. Возбуждение передается мозгу и будоражит фантазию. Шувалов – мощный генератор, дающий мне заряды для продолжения текста. Кровью обрызгана каждая моя мысль и каждое мое действие.

С Кириллом, это ясно, приближается разрыв. Но как его воспримут наши семьи, успевшие породниться? Плевать. Все утеряно без возврата. Однако плюс в том, что мои глаза открылись до того, как я связала с этим человеком жизнь. Чем больше я углублялась в свой текст, чем теснее мы контактировали с Шуваловым, тем яснее я понимала, что вполне смогу прожить и без Кирилла. Раньше я думала, что Роман Григорьевич специально хочет разрушить мои отношения с парнем, но теперь я его ни в чем не виню, даже наоборот. Я ему благодарна. Он дал мне то, чего не мог бы дать больше ни один человека. Благодаря ему я снова живу и снова творю. Благодаря ему я чувствую себя на своем месте.

***

«Никаких специфических симптомов у девочки так и не обнаружилось.