Баллада Редингской тюрьмы

 Шесть! В клетках гомон и возня…       Семь. Тихо. А засимТюрьму накрыл шум мощных крыл       И шорох вслед за ним,То Смерть вошла и обдала       Дыханьем ледяным. Не Конь Блед всадницу несет.       Не с помпой Смерть грядет:С мотком пеньки, с куском доски       Взошла на эшафотПозорным вервием вершить       Убийственный исход.

* * *

 На ощупь мы сквозь сгустки тьмы       Шли, как сквозь топь бредут,Ведь в жар молитв все, что болит,       Облечь — напрасный труд;В нас что-то умерло — то, что       Надеждою зовут. Как твердолоб — ни шагу вбок —       Неправый Суд Людской,

Он топчет немощь, давит мощь       Железною пятой,И демонстрирует сполна       Нрав людоедский свой.

* * *

 Мы стерегли, когда часы       Ударят восемь раз,Восьмой удар — удар Судьбы,       Тот, что в урочный час,Уловит Лучшего в силки       И Худшего из нас. Застыв, мы не могли пресечь      Отсчет, что будет дан,И каждый замер, как в степи       Безмолвный истукан,А сердце било там, внутри,       Как заяц в барабан.

* * *

 Как шок, раздался бой часов       И воздух разорвал,И к небесам тюремный вой       В отчаяньи воззвал,

Как древле прокаженных вопль,       Прохожих отгонял. И как в кристалле сна ясней       Вся жуть отражена,Так балка сальная с петлей       Отчетливо видна,И слышно, как молитва в крик       Петлей укрощена. И горе, и его исход,       И то, как он вскричал,Раскаянье и смертный пот       Никто, как я, не знал,Кто много жизней прожил, тот       Бессчетно умирал.

IV

 В день казни заперта была       Часовня: в этот часТо ль сердцу баял капеллан,       Что билось через раз,То ль Нечто взор его таил       Не для досужих глаз.

 Лишь в полдень колокольный звон       Смог двери отворить,И мы, покинув клетки, вниз       Во всю помчались прыть,Чтоб, окунувшись в Общий Ад,       Свой Личный Ад избыть.И вышли мы на Божий свет       Как прежде, только вотГлядь — этот бел, как полотно,       Сер, как пергамент, тот,Но все с похожею тоской       Глядят на небосвод. Я не встречал столь жадный взор,       С каким глядели тут,На то, что небом мы зовем,       На голубой лоскут,Где парусники облаков,       Как по морю плывут. Но были среди нас и те,       Что шли, потупив взор,И знали — больше впору им       И петля, и позор:

Он отнял жизнь, любя, — они ж,       Лишь походя, как мор. Тот согрешил вдвойне, кто труп       Для боли пробудил,Изъял из гробовых пелен       И снова кровь пролил,Но все деяния свои       Он всуе совершил.

* * *

 В нарядах шутовских, толпясь,       Как стадо обезьян,Брели мы по двору кругом,       По битуму скользя,Брели мы по двору кругом —       Нам Иначе нельзя.Брели мы по двору кругом,       А мозг перебиралВидений рой, в наш праздный ум       Ворвавшихся, как шквал,Где Ужас был поводырем,       А в спину Страх толкал.

* * *