Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Эта сентенция вполне могла бы принадлежать маститому учёному-новатору, вопреки насмешкам коллег добившемуся успеха на своём поприще. Или путешественнику, который, бесстрашно презрев серую сытость будней, повторил путь Джеймса Кука. Или пламенному революционеру-пассионарию, бросившему вызов системе, доказавшему, что и один в поле воин. Однако единственным сходством с вышеперечисленными типажами автора этих слов был его неуемный фанатизм в достижении своей цели. Звериное бешенство и такое же коварство в действиях, способное по своей безумности затмить даже знаменитые оправдания американского маньяка Дэвида Берковица[18].

…В Ростовской области 24 декабря 1978 года грянул гром: у речного моста в городе Шахты было обнаружено тело 9-летней школьницы Елены Закотновой, пропавшей из дому два дня назад. Девочка была задушена.

Но то, что сделали с ней до смерти, вызвало тошноту даже у экспертов-криминалистов.

Девочка была задушена. Но то, что сделали с ней до смерти, вызвало тошноту даже у экспертов-криминалистов.

Набившие оскомину слова: «Никто и подумать не мог, что это убийство станет первым в длительном марафоне смерти», окажутся в данной ситуации как нельзя кстати. Быстро сориентировавшиеся милиционеры, прочесав окрестности, нашли подозреваемого — местного жителя Александра Кравченко, ранее осужденного на 10 лет за изнасилование. Несмотря на наличие алиби, он внушал сотрудникам УВД определённые подозрения своим асоциальным поведением, тягой к хулиганству и воровству. Поэтому когда в скором времени представился случай взяться за Кравченко, так сказать, по полной программе (он совершил кражу), оперативники, не колеблясь, это сделали. Под давлением следствия и организованными правоохранителями избиениями со стороны сокамерника 16 февраля 1979 года Кравченко сознался. Нещадно битый уголовником, получавшим за свою работу послабления и передачи, хулиган взял убийство девочки на себя. Следователь пообещал ему в случае сотрудничества смягчение вины и достаточно гуманный срок — 8—10 лет. Однако на суде Кравченко получил 15 лет.

После того как озлобленные родственники убитой девочки потребовали ужесточения наказания, никто и слушать не стал перепуганного лепета Кравченко. Дело было пересмотрено, а сам Кравченко расстрелян 5 июля 1983 года. Сейчас, спустя годы, такое решение, как и поведение милиционеров, вызывает протест и негодование. Но нужно смотреть правде глаза: во все времена случались трагические ошибки, вызванные пристрастием, личными мотивами и обыкновенным человеческим несовершенством. Не зря у Фемиды завязаны глаза.

Под давлением следствия 16 февраля 1979 года Кравченко сознался.

Между тем убийца, чьему имени суждено было войти в современную историю криминалистики, выжидал. Он очень боялся возмездия. Знали бы потешающиеся над его забитостью знакомые и коллеги, каким будет итог подавленной агрессии и бушующей внутри бессильной ярости на себя.

Второй удар, вызванный отчасти именно бессилием, а также аффектами повреждённого болезнью мозга, он нанёс 3 сентября 1981 года. В момент, когда молоденькая проститутка Лариса Ткаченко стала издеваться над вызванным комплексами мужским бессилием, он убил её на месте, в придорожной лесополосе. Подробности этого убийства (как и многих последующих), из соображений этики опустим. Третье убийство по счёту (12-летней Любы Бирюк, ненадолго отлучившейся из дому) завершило душевное превращение Ростовского потрошителя. За 1982 год он убил семерых детей в возрасте от 8 до 19 лет, отрезая куски тел и выкалывая глаза.

Как любой охотник, он очень быстро нашёл идеальную для себя тактику поведения и самую удобную «дичь». Серый, совершенно незапоминающийся мужчина с суетливыми жестами и тихим, чуть заискивающим голосом, стал часто мелькать возле автобусных остановок и на перронах. Тихий убийца, он отчаянно боялся привлечь к себе внимание и никого не тащил силком в последний путь. Тщательно следя, чтобы никто не видел его рядом с жертвой, обещал той что-нибудь интересное и уводил, всегда шагая впереди. Так было легче не бросаться в глаза, а заодно проверять окрестности. Если жертва срывалась и не шла следом, моментально переключался на других. Детей обещал угостить жевательной резинкой или показать что-нибудь интересное, юных алкоголиков приманивал булькающей в бутылке беленькой, бродягам предлагал еду.

Словно Гамельнский крысолов[19], он вёл цепочки обречённых на верную смерть. За 2 года поисков милиция так и не получила ни достоверного описания убийцы, ни подтверждения того факта, что он действовал один. Старший следователь советника юстиции Ижогин, занятый серией убийств, был в растерянности.