Барби. Часть 1 (СИ)

Должно быть, хозяин какое-то время пытался бороться с разложением, медленно поглощавшим его дом, потому что в некоторых местах сквозь толщу времен были заметны попытки исправить положение. Мебель носила следы починки, расстеленный на полу палас выглядел не таким древним, как все прочее, что же до стен, старик, видимо, пытался скрыть пятнающие их следы разложения при помощи картин, маскируя ими, точно заплатками, особенно запущенные места. Дюжины три картин, прикинула Барбаросса, ощущая нечто сродни уважению. Чертовски много для одного затхлого домика в середке Верхнего Миттельштадта. А еще говорят, будто военные не любят живописи…

Гостиная была пуста, в этом она убедилась через щелку в двери, прежде чем проникнуть внутрь. Пуста, безлюдна и полна кислыми запахами, от которых ее уже начало немного мутить. Точно кто-то сварил целую бочку капусты, а потом позабыл про нее, позволяя медленно преть, превращаясь в гнилье. Скверный запах, из-за которого она черт знает сколько времени проторчала в прихожей, выискивая несуществующих демонов.

Лестница, ведущая на второй этаж, выглядела чертовски трухлявой — как и весь дом. Но в этом, по крайней мере, был и плюс — если разбуженный хозяин вздумает ступить на нее, треск будет слышен на пять мейле в округе. Если, конечно…

Может, он помер, подумала Барбаросса, крадущейся походкой хищника двигаясь сквозь гостиную. Издох давным-давно в своей затхлой берлоге, задохнулся в гнилостных миазмах или был раздавлен каким-нибудь рухнувшим на него шкафом. И теперь медленно разлагается в своей кровати, превращаясь в такую же труху, как и здешняя мебель. Бригелла сказала, он реально стар, а старые вояки обычно не очень долго коптят небо. Может, зачарованная мушкетная пуля, сидящая в его мясе и многие годы прокладывающая путь к сердцу, наконец достигла своего. Или отравленная кровь, циркулирующая в венах, прикончила его, сожрав изнутри, или…

Треск, донесшийся до нее со второго этажа, был громким, резким и достаточно внезапным, чтобы она мгновенно замерла на месте, точно соляная статуя. Такой треск дерево не издает само по себе, зато его вполне может издавать тело, ворочающееся на рассохшейся кровати. Барбаросса сцепила зубы, ожидая не раздастся ли за этим звуком что-нибудь еще. Например, шаркающие шаги. Или щелчок взводимого курка. Черт, если старик заподозрит, что в его доме хозяйничают гости, которых он как будто не приглашал, ему достаточно распахнуть окно и крикнуть погромче, через три минуты на улице ее будет поджидать магистратская стража. И тогда она, может, еще успеет пожалеть о том, что в самом деле не угодила в пасть охранного демона…

Барбаросса машинально прикоснулась к «Скромнице» сквозь ткань дублета. В здешнем полумраке затаиться под лестницей не составит никакого труда. А как только старикашка спустится…

Скрип повторился. Громкий протяжный скрип со второго этажа. Это скрипит не пол, мгновенно определелила Барбаросса, не доски, скорее — пружины старой кровати. Бригелла сказала, он стар и немощен, так немощен, что проводит в спальне почти весь день. На это она и уповала, забравшись среди белого дня в чужой дом посреди Верхнего Миттельштадта.

Школа Панди оказалась действенной. Она учла многие детали — голема на улице, охранные сигилы на фонарных столбах, даже, чрезмерно перестраховавшись, возможность встречи с охранным демоном внутри. Учла все детали, кроме одной — редко кто из старых развалин может похвастать глубоким сном.

Сраная пиздорвань! Она старалась ступать бесшумно, насколько это было возможно в тяжелых башмаках, но один случайный скрип половицы под ее ногой мог разбудить старика так же надежно, как удар самого большого магдебургского колокола. Ей стоило подумать об этом наперед. Обтянуть ступни мешковиной, разуться или…

Что делают старики, когда внезапно просыпаются? Едва ли дрочат, распевая песни своего полка. Скорее, принимаются бродить по дому, как пьяные мыши, шаркая и ощупывая лапками обстановку. Старики часто беспокойны и тревожны, а еще слабо соображают. Каждый раз, проснувшись, они должны убедиться, что в их уютной норке ничего не изменилось. А значит…

Барбаросса ощутила, как ее мышцы напрягаются, недобро тяжелея. Она уже догадывалась, какие звуки услышит вслед за скрипом старой кровати. Несколько ударов кресала, шипение зажигаемой лампы, старческое бормотание, а вслед за ним — шаркающие шаги по ступеням лестницы. И хорошо, если спускаться он будет с одной только лампой, без взведенного пистолета в другой руке. Старики обычно не очень-то рады незваным гостям…

Инстинкт едва было не потащил Барбароссу к дверям, точно необъезженный жеребец. Ей стоило большого труда обуздать его, заставить себя примерзнуть к полу. Если старикашка в самом деле проснется и сунется вниз, чтобы проверить свое хозяйство, что ж, Ад сожрет его истлевшую душонку легче, чем пшеничное зерно.