Барби. Часть 1 (СИ)

Демон плыл над городом мягкими упругими толчками — едва видимый силуэт в темнеющем небе, кажущийся то невесомым, то чудовищно тяжелым, таким, что под ним прогибается само небо. Он был… Он был… Она не смогла бы сказать, каким он был, потому что, правый и левый глаз, будто бы вздумав подшутить над ней, видели его по-разному, словно она одновременно видела двух демонов сразу. Изображения то пугающе наслаивались друг на друга, почти совмещаясь, то плыли раздельно, то пропадали вовсе. Он был…

Большой, подумала Барбаросса, ощущая, как от дурманящего запаха сирени у нее подламываются ноги, а глаза наливаются свинцовой тяжестью, превращаясь в две болтающиеся в глазницах мушкетные пули. Он большой, он похож на двухмачтовую шхуну, сложенную из разлагающихся конских туш, паруса его из тончайшей рисовой бумаги, а по вантам снуют стеклянные пауки или…

От оглушительного гусиного гогота, льющегося с небес вперемешку со скрежетом и детским плачем, темнело в глазах, от вкуса хлебной плесени распухал язык, от непрекращающегося ломбардского ритма все кости в теле разом трещали. Она слышала и прочие звуки — скрежет флюгеров, с умопомрачительной скоростью принявшихся вращаться на крышах, испуганные крики бюргеров, спешащих найти укрытие, торопливые хлопки закрывающихся ставен…

Паутина из проводов над головой задрожала — населявшие ее мелкие твари опрометью бросились вон, точно лесное зверье, спасающееся от пожара. Не наделенные разумом, они в большинстве своем были наделены зачаточными инстинктами самосохранения — и эти инстинкты звали их забиться в самую глухую нору, пока над Броккенбургом пролетает адский владыка. Некоторые не успели — на глазах у Барбароссы крохотные тела лопались, окропляя стены ихором, или мгновенно ссыхались, превращаясь в прилипшие к проводам комья.

Это существо явилось в Броккенбург не охотится. Оно не снижалось над городом, не выискивало жертву, не делало резких движений. Оно просто неспешно двигалось выбранным курсом, нимало не обращая внимания на поднявшуюся внизу суматоху. Возможно, подумала Барбаросса, вжимаясь в стену, с его точки зрения эта суматоха мало отличалась от того переполоха, что устраивают в заболоченном прудке жабы…

Это не был ни один из известных ей адских владык, обитающих в пределах Броккенбурга. По крайней мере, эта форма не казалась ей знакомой. Точно не виконт Нодар, навещающий Броккенбург каждую осень, тот обычно принимает вид пожирающей самой себя гигантской рыбины с перламутровой чешуей. И не барон Буфар — тот приходит на рассвете, в виде огромного рыцаря в алой броне, из щелей которой сочится гной.

Спокойно, Барби, приказала она себе. Эта тварь явилась не по твою душу. Просто случайный путник, которому нет до тебя дела.

Возможно, это какой-то вольный путешествующий дух, покинувший Геенну Огненную, чтобы совершить небольшое необременительное путешествие по старой доброй Саксонии, любуясь видами или подыскивая компанию, чтоб раздавить бутылочку. Не отлипая от стены, Барбаросса злорадно подумала о том, что магистратские демонологи наверняка нынче же вечером получат от господина бургомистра Тоттерфиша вместо причитающейся им щедрой платы пару хороших звонких оплеух — не предупредили о визите незваного гостя…

Этот демон наверняка имел малый титул в чьей-нибудь свите и явился в Броккенбург без всякого умысла, но даже в такой роли он представлял собой огромную опасность для города, быть может, даже не подозревая об этом. Клокочущие энергии Ада, заключенные в оболочку из меоноплазмы, губительно действуют на примитивную материю, из которой скроен мир смертных, подчас видоизменяя ее самым непредсказуемым образом.

Полгода назад барон Баабал, явившийся без приглашения в Гройч, похитил у его горожан носы — те в один миг попросту пропали, точно отхваченные невидимыми клинками, а кроме того, наполнил все колодцы в городе чернилами вместо воды. Никто не мог ему помешать, никто даже не понял, что это было — местью за какие-то прошлые прегрешения, экспериментом или шуткой. Когда имеешь дело с адскими владыками, даже схоластика высочайшего уровня оказывается бессильна, увечна и просто бессмысленна.

Риттер Ассаба, странствующий рыцарь из Ада, не лучше обошелся с Криницбергом, где в одну прекрасную ночь все мужчины сошли с ума, а куры стали нестись не яйцами, как прежде, а еловыми шишками. А вот жители Вурцена от подобного визита только выиграли — какой-то адский владыка, невидимым прошедший через город, обратил всю черепицу на крышах в золотые слитки, в одночасье сделав всех вурценцев богачами. Впрочем, через полгода они зазнавались и хвастали уже куда меньше — все дети, рожденные в этом городе, оказались слепы.

Демон, летящий над крышами Броккенбурга, несколько раз резко изменил курс, испустил еще одну волну обжигающего воздуха, потом его паруса поблекли, лошадиные туши, из которых он состоял, принялись стремительно разлагаться, обнажая кости, запах сирени сделался нестерпимым, выжимающим дыхание из груди и…